– Департаментом чрезвычайных ситуаций рекомендовано в первую очередь сообщить о засосе, что мы, собственно, уже и сделали.
– А сотовая связь работает? – со странным волнением спросил Бенджи.
– Я же только что при тебе звонила Джине.
– Всегда?
– Насколько мне известно, да. Что такое?
– А прочие коммуникации?
– Никто не сообщал о продолжительных проблемах с электричеством или водоснабжением. К чему ты ведёшь?
– Это любопытно… Можно бумагу и ручку?
– Возьми в гостиной, – Дана повернулась к заглядывающему в холодильник математику. – Второй шаг – пробуждение в своей натуре социальной ответственности по отношению к возможным бедам окружающих.
Кент достал охладившуюся бутылку вина:
– Идём знакомиться с соседями?
– Подо мной живёт общительный кардиолог. Если он был дома в момент засоса, то скоро сам придёт.
– Ты как-то не горишь желанием с ним беседовать. Можем повесить на двери табличку «У нас всё хорошо. Если Вам плохо – постучите, и мы поможем».
– Отличная идея!
Бенджи вернулся и, отодвинув тарелки, нарисовал на бумаге отрезок, надписал над ним числа от 10>—3 до 10>24 и без объяснений продолжил:
– У тебя есть радиоприёмник?
– Нет.
– А у кого-нибудь из соседей может быть?
– Знакомства с соседями нам не избежать, – усмехнулся Кент.
– У миссис Стил с первого этажа, пожалуй. Что это за числа?
– Частоты. Вот здесь видимый свет, который для нас потерян, судя по этой тьме вокруг, но вот здесь, – Бенджи добавил подписи к рисунку, – радиоволны, которые до нас доходят. Если мы только частично оторваны от внешнего мира, то надо понять эти границы. Рентгеновские лучи и инфракрасное излучение, наверно, проверить не удастся, но приёмник помог бы при анализе длинных волн.
– Хорошо, скоро вернусь, – с этими словами Дана ушла на лестничную площадку.
– Частичная утрата связи с привычным миром говорит в пользу одной из теорий? – поинтересовался Кент.
– Пока мало экспериментальных данных, да и здесь уже столько учёных пыталось строить догадки на пустом месте, что… – физик покачал головой и, упёршись ладонями о стол, навис над своим рисунком. – Ты обратил внимание на то, как мы исчезали?
– Нет, я был на кухне.
– Сначала я заметил исчезновение неба, но пока задавал Дане вопрос, постепенно потухли и скрылись огни города, будто нечто двигалось к нам издалека.
– Тогда гипотеза о виртуальности отпадает, иначе мы бы исчезли мгновенно.
– Многомерность пространства тоже под вопросом: мы либо переместились в параллельную вселенную, либо остались в своей. Что за странный переход? Если два листа бумаги положить друг на друга, то прыжок с одного на другой точка совершит за бесконечно малый промежуток времени, а не шаг за шагом. Иначе это уже не будет точкой.
– Но мы же не идеальные точки.
– В масштабах вселенной!?
Кент протянул руку за пределы балкона и попытался ухватить комок чёрного тумана.
– Температура, – прошептал Бенджи, склонив голову набок. – Она не изменилась. Как и состав воздуха – мы же продолжаем дышать.
– А вот это говорит уже в пользу виртуальности, так как благоприятная для нас среда вне Земли попадётся с вероятностью ноль целых фиг квадриллионных.
– Таким образом, мы остались в привычном окружении, но как будто смещённые по фазе.
– Фракталы имеют нецелую размерность. Может, мы тоже застряли где-то между трёх— и четырёхмерными пространствами? – Кент прищурился. – Фракталы. Это слово я уже произносил позавчера.
