Дух Реки. Река как Жизнь. Добрая сказка для взрослых. Книга первая - страница 21

Старший молча смотрел вперед, туда, где было это незримо-зримое напоминание. Сколько времени он так простоял, не известно. У младшего затекли руки удерживать раненного товарища в вертикальном положении. Наконец старший медленно развернулся, и они побрели вдвоем по откосной крутой тропинке туда, наверх, на светлую радостную поляну, по краям которой росли старые кряжистые березы, а рядом примыкала светлая солнечная березовая роща.

Вдоль скалистого обрывистого берега вела узкая тропинка, поросшая кудрявым жестким мхом и высоким густым брусничником. Минуя солнечную поляну, старший повел своего младшего товарища именно туда, по узкой тропинке вдоль обрыва, она вела на трубу, туннель, в котором разъяренным диким зверем метался и рычал стремительный мутный поток.

Старший вел его очень долго, тяжело наваливаясь на затекшее плечо младшего, медленно и долго, пока они не пришли к именно тому автомобильному знаку «Въезд запрещен!», прибитому прямо к скале на обрыве со стороны реки, который он так явно и отчетливо рассмотрел в своем нереальном видении.

Ранее старший никогда не обращал внимания на этот знак, хотя он висел здесь не одно десятилетие, предупреждая ду-ра-ков о смертельной опасности. Просто знак был хорошо виден только со стороны воды или противоположного недоступного берега.

А вот с тропинки он был практически незаметен. Чтобы разглядеть его повнимательнее, сейчас, уже во отчую, в реальности, старший с трудом опустился на колени, потом лег плашмя на тропинку и стал аккуратно свешиваться вниз, держась одной рукой за извилистые корни елей. Младший, при этом, пытался крепко держать его за ноги. Свесившись почти до предела с отвесной скалы, старший наконец в упор рассмотрел старый ржавый запрещающий знак дорожного движения в широкой красной каемке. Сомнений не было, именно его он видел в потустороннем видении о собственной гибели.

Так же аккуратно задом пополз он обратно на тропинку, младший осторожно тянул его за ноги. Лежа спиной на жесткой корявой от корней тропинке, старший невидящими глазами смотрел в чистое безоблачное синее небо. Он только что столкнулся со своей собственной гибелью, он только что увидел свою собственную смерть. СтоИт ли все еще перед ним вопрос, дилемма, выбор – осуществить свою мечту и погибнуть, и при этом убить ни в чем неповинного пацана, или же признать, что такая мечта не стоит двух загубленных жизней.

Взрослый мужик смотрел в синее небо пустыми застывшими глазами, и ни одной мысли в голове не было.

Младший, в не зашнурованных ботинках, сидел скорчившись рядом, съежившись, как замерзший воробей, и молча, сосредоточенно шмыгал носом.

Что-то большое и белое сидело совсем рядом с ними над головой, на кряжистом отломанном суку старой ели. Но это, конечно, просто бред.

Тоненькая хрупкая фигурка в тяжелых шнурованных ботинках, согнувшаяся, как молодая березка, под тяжестью большого рюкзака на спине отчаянно пробиралась сквозь плотные заросли кустарника, переплетенные тонкими прочными лианами дикого винограда, лимонника и еще чего-то такого же цепкого. Черные неопреновые перчатки почти надежно защищали нежные пальчики от острых и очень опасных, как зубы пираньи, колючек аралии и шиповника. Но злые тонкие колючки все равно, мгновенно цепляясь, алчно впивались в штаны, рукава, плечи, пытаясь оставить хотя бы мелкие, микроскопические дырки на прочной одежде и прочертить глубокие кровавые отметины на нежной коже девушки. Козырек розовой кепки низко нависал над сурово нахмуренным лбом, скрывая синие печальные глаза, полные горьких слез разочарования. Теплые слезы тонкими непрерывными ручейками медленно катились по бледным щекам, затекая в рот по горьким глубоким морщинкам. Выражение глубочайшего горя, разочарования и обиды, сразу лет на десять-пятнадцать визуально увеличивало возраст юной лесной нимфы.