Дуплет - страница 6

«Как же так, – помниться, я даже рассердился. – Попробуем все расписать. Итак, что мы имеем:

Понедельник – я архивариус – работал в архиве.

Вторник – я преподаватель и у меня каникулы.

Среда – я снова архивариус – работал в архиве.

Четверг – я преподаватель – каникулы.

Пятница – я архивариус – работал в архиве.

Суббота – я преподаватель – каникулы.

Воскресенье – сегодня – я архивариус и у меня выходной».

Я составил этот график очень быстро, почти не задумываясь, но, когда просмотрел свои записи, мне вдруг захотелось порвать их и убежать куда-нибудь подальше, туда, где все снова станет ясным и понятным. Ведь описанное распределение было абсолютно НЕВОЗМОЖНЫМ! Вздохнув, я решил отложить на какое-то время самые неприятные вопросы, касаемые необъяснимого чередования дней, и приняться за обрисовку общей картины происходящего. Но и здесь не получалось найти точного ответа.

«Снова что-то упускаю. Не хватает самого главного, – размышлял я, покусывая ластик на карандаше. – Но чего? Быть может, нужно искать раньше… Что было в прошлое воскресенье? Да, помню, я ходил в музей, а потом…, – я нахмурился, потому что никак не мог вспомнить, чем закончился тот день. – Потом я скорее всего сразу пошел домой. Или нет»?

Я зашагал по комнате, пытаясь вспомнить, но безрезультатно. Мозг словно выключал картинку. Последнее, что я помнил – это старика на портрете и его красивые руки.

В отчаянии у решил снова пойти на эту выставку, надеясь, что она еще не закончилась.

К моему невероятному облегчению выставка все еще работала. Я купил билет и прошел в первый зал. Все было так же, как неделю назад. Методично рассматривая каждую картину, я искал хоть какую-нибудь зацепку. Ничего!

В последнем зале я сразу подошел к портрету старика. На этот раз он показался мне совершенно не интересным. Даже его руки больше не производили того яркого впечатления, какое я испытал в прошлое воскресенье. Больше зацепок не оставалось. Я совершенно пал духом.

Когда я продвигался к выходу, то случайно задел плечом проходившую мимо женщину. От неожиданности она выронила выставочный буклет, и он отлетел прямо под ноги стоящему напротив мужчине.

– Поаккуратнее нужно быть, молодой человек, – обратился тот ко мне, поднимая буклет и возвращая его женщине. – Ах, Боже мой! Николай Дмитриевич это вы? – и он вдруг расцвел в самой теплой и искренней улыбке. – Что же не подошли, не поздоровались? А я вас уже третий день жду! Может быть, что-то случилось?

Я внимательно смотрел на этого человека и совершенно не узнавал его. Вдруг мне стало буквально нехорошо. Холодный пот выступил на спине, голова закружилась. Чего я так испугался, непонятно, но было абсолютно ясно, что этот человек меня знает, а я его – нет.

– Простите? – как можно вежливее ответил я.