Дура, плыви! - страница 5

Слишком сложен оказался мой путь к мечте. И вот на экзамене, который я сдала блестяще, сообщила, что больше учиться не хочу. Меня не поняли. Я повторила еще раз и еще раз. Педагогу, директору школы, который возмущенно заметил, что у меня все данные и нужно продолжать. Педагог и мама сказали, что что без умения петь и играть мне не суждено вращаться в приличном обществе. Но я проявила редкое для первоклашки упорство. И освободила себя от кабалы, которую сама же себе чуть не создала. Жалею ли я? Ни капельки. Наверное, важно признаться себе, что мечта может поменяться. А в приличном обществе я так и не побывала.

Когда мне было восемь лет, я тонула.

Это произошло в Бахчисарае на водохранилище. Папа оставил двух моих сестер, Дашу с Олей, и меня загорать на пляже, а сам ушел рыбачить за камыши.

Мы с Дашей плескались и баловались на мелководье, изображая, будто тонем. Заигравшись, я прилично отплыла от нее в сторону. А когда захотела вернуться, ничего не получилось. Ноги не касались дна. Я плыла и плыла, но расстояние не сокращалось. Кричала Даше, что тону. Но та сперва решила, что это продолжение игры, а когда поняла, что происходит, стала звать на помощь Олю. Оля меня спасти не могла, она плохо плавала. Звала папу, но он сидел в своих камышах и, видимо, не слышал. Редкие отдыхающие почему-то никак не реагировали. Сестры вдоль берега носятся, паникуют, мне что-то кричат. А я за всем этим уже будто со стороны наблюдаю, по-прежнему пытаясь выплыть. Но устала очень, и берег будто застыл и не приближался. Потому я тоже решила поддаться панике и сдаться.

Вдруг вижу, рассекая воду, прямо в одежде, часах и обуви, огромными шагами, ко мне бежит папа и кричит:

– Дура, плыви!

И так я на эту «дуру» обиделась, что от злости силы появились. Думаю: «Вот выплыву и не буду с ним разговаривать. Я, между прочим, не дура!» И как рванула к берегу!

Не разговаривали с папой три дня. Я от обиды, а он от страха за меня.

У родителей была просто обалденная компания, и мы часто ходили друг к другу в гости. Друзья родителей бывали у нас с детьми – моими закадычными друзьями. В нашу квартиру за вечер могло ввалиться 10, а то и 20 человек. Кухня превращалась в курилку, большая комната – в банкетный зал, детская просто переворачивалась, а в туалет… ну, как обычно, – очередь.

Под Рождество папа уехал в командировку, и все мамины подружки решили отметить праздник у нас. С колядками, песнями, плясками. В итоге вечером 6 января нашу квартиру оккупировали подружки с мужьями и детьми. Дети – сами по себе, взрослые – сами по себе. Сея, вея, посевая рисом и монетками, мамины друзья постучались к соседке, тете Наде, та как раз полы домывала, проскакали по квартире, выпросили ее гордость – лакированный столик на колесиках – и отбыли.

В тот год в доме быта открылся магазин с ликерами. Любые вкусы и цвета. Родители к праздникам пополнили коллекцию миньончиков3 в мини-баре и ликеров подкупили. Не знаю, что произошло с мамой, но она, из-за болезни не употреблявшая алкоголь, банально напилась. Со всеми, так сказать, последствиями. Исчезли и ликеры, и внушительный мини-бар. Подруги отвели ее в спальню, скрывая мамино состояние от нас, но она требовала детей у ложа. Помню очень хорошо: мама на двуспальной кровати лежит звездой, с одной стороны я, с другой – Оля.

– Ты – мое правое крыло, ты – мое левое крыло, а я пилот!