– Слушай, а ведь ты у нас девушку увел – будто лошадь из стойла!
Андрей очень начитанный малый, поэтому всегда был интересен мне как собеседник.
Он повернулся на стуле к Веронике. Та уже к этому времени забралась с ногами на кровать и подоткнула под спину подушку. А под подушкой, я не забывал, был нож!
Ноги она поджала под себя, но халат был коротковат – литые коленки были напряжены как лапы у пантеры перед прыжком. Правую руку она держала за спиной, а в левой была раскрытая книга.
– Здравствуй, Вероника! – непривычно ласково проворковал Андрей. Я пытался уловить в его голосе фальш или иронию, но не удалось. А он также проникновенно продолжал. – А мы к тебе в гости настроились, а тебя и нет…
Я заметил как дрогнула ее правая рука, в которой был зажат нож. По отношению к Андрею она находилась на расстоянии, достаточном, чтобы полоснуть ножом по горлу. А он, как нарочно, вытянул в ее сторону шею, будто гусак!
Меня мгновенно бросило в жар. Болезное воображение делает меня импульсивным. Я резко встал.
– Андрей, будь другом, пересядь на мое место!
– Ревнуешь? Это правильно! Все мы тут летчики-налетчики…
Как бы в подтверждение этих слов в дверь пару раз громко стукнули и она распахнулась. В образовавшемся проеме стояли двое сподвижников, а точнее сказать, подельников моего приятеля Андрея Мордвина.
– Это мои друзья-собутыльники! – по-своему сформулировал и представил их Андрей. – А почему вас двое? Куда делся Митяй?
– Как куда? Ты же сам оставил его сторожить у ейной комнаты! – мотнул головой в сторону Вероники чернявый мужик с заметно косящим, явно искусственным глазом. – Велел ждать, покуда ее не приведем!
Андрей скорчил страшно недовольную физиономию:
– Что за лексикон? Что за обороты? Она вам что – коза или правонарушительница, чтобы ее приводить? Разве не видите – человек культурно проводит время, хорошую умную книгу читает! А вот ты, Вольдемар, когда в последний раз брал в руки книгу?
Вольдемар брезгливо вывернул губу и изобразил на лице неподдельное презрение, дескать, то ли я дурак или бездельник, чтобы таким образом убивать бесценное время.
– Конечно, кроме распития самогонки и сопутствующих этому безобразий, вас мало что интересует в этой жизни. И хорошо бы варились сами по себе в собственном безобразии, так ведь нет, вам еще непременно надо вторгнуться в личное пространство других, в отличие от вас – апологетов низменных инстинктов, людей более возвышенных и духовно здоровых…
Еще минут пять Андрей разражался филиппикой перед глупо улыбавшимися собутыльниками, воспринимавшими это как клоунскую выходку своего неформального лидера. Я же понимал, что за этим стоит большее. С одной стороны ему хотелось отмежеваться от своих сподвижников – он знал о моем неприятии разного рода стадных мероприятий, направленных на растерзание личности, и ему хотелось реабилитироваться в моих глазах. С другой, увидев Веронику в другом свете, он понял, что существуют другие пути по овладению ей, более доступные ему, как человеку достаточно развитому и продвинутому. То, что он не оставляет эту затею, я был уверен, зная что ходок он не менее азартный, чем охотник.
Меня как серьезного соперника он не воспринимал, полагая, что я большой мастер размазывать манную кашу по скатерти, вместо того, чтобы сразу брать со стола центральное блюдо, и без всяких ножей и вилок, не откладывая в сторону, разламывать лакомую плоть прямо руками.
