А пока, оценив ситуацию, он пришел к мысли сделать шаг назад, чтобы потом сделать два шага вперед.
– Вот что, мои маленькие друзья, – вставая и задвигая стул под стол, сказал Андрей, подражая известному литературному герою. – Банкета не будет – мы чужие на этом празднике жизни!
Ему подходила эта роль и внутренне и внешне. Я с удовольствием наблюдал его, радуясь что своим веселым плутовским обаянием он может умиротворить всех.
Но тут подал голос второй сподвижник – высокий худощавый парень, как бы в контраст первому чернявому, совершенно белесый, почти альбинос. Бесцветные глаза его были хитрыми и блудливыми.
– А как же законы гостеприимства? Опять же – с этим надо разобраться!
Он потряс вытащенной из-за пазухи пластиковой полторашкой, заполненной прозрачной жидкостью.
Андрей на мгновение задумался и спросил:
– Ты как? Может отметим встречу?
Это был самый опасный, чреватый неожиданными последствиями момент. Если бы я согласился (а я был близок к этому, потому что в душе еще саднило от недавнего развода, события могли принять другой оборот. Я бы, конечно, расслабился, и похотливо настроенные молодцы показались бы мне славными ребятами и я бы, наверняка, потерял контроль за ситуацией. Видимо, на это и рассчитывал белесый хитрец. Я как-то сразу понял, что он самый подлый и коварный.
Я посмотрел на Веронику и встретился с ней взглядом. На этот раз она показалась мне съежившейся и испуганной. Вспомнился рассказ по чтению из младших классов, где то ли Тургеневу, то ли Пришвину, а может кому другому, идущему по лугу с ружьем, бросилась под ноги маленькая птичка – то ли жаворонок, то ли перепелка. Автор был крайне удивлен такому поведению птички, но тут же понял причину странного явления – она искала спасения от налетавшего на неё ястреба.
– Нет, дружище, спасибо! Во-первых, твое предложение противоречит твоей же предыдущей пламенной речи, которая глубоко потрясла меня, а во-вторых… во-вторых у меня завтра предстоит хлопотливый день и пользуясь случаем, я бы хотел просить тебя принять участие в разрешении моих некоторых проблем. Ты, ведь, если мне не изменяет память – тракторист?
– Понимаю, ты ищешь, кто б тебе доставил дрова на усадьбу?
– Не дрова, а доски, – уточнил я и продолжил, стараясь убедить его проявить чувство товарищества. – Мне как-то неконкретно пообещали – то ли поедут, а то ли нет. Со временем у них какие-то проблемы.
– Не со временем, а с алкоголем! – усмехнулся Андрей. – А я именно тот, кто тебе нужен. У меня же сейчас свой трактор, приватизированный. И тележка хорошая имеется – сама сваливает.
– Да доски лучше разгружать вручную!
– Ну-ну… Рачительный хозяин. Вручную так вручную.
– И учти – я хорошо заплачу!
– Это я знаю – ты не жадный. А я, в свою очередь, человек невыносимо конкретный. Будь завтра с утра в трепетном ожидании. Ровно в десять ноль-ноль я подкачу на тракторе к твоему отелю. Вместе поедем на пилораму, – он подал мне руку в знак подтверждения договоренности и одновременно на прощание. Затем обратился к своим недовольным и разочарованным спутникам:
– Соблаговолите выйти, джентельмены! Пойдемте, уважим старика Пафнутия, а потом – по домам… Митяя-сторожа кликните! Охрана снимается за ненадобностью…
Андрей стал дружественно подталкивать в дверь своих сподвижников. Напоследок я успел поймать хищный вожделенный взгляд одного из них, а именно – белесого провокатора, брошенный в сторону Вероники. «Такой просто так не отступится!», – мелькнула тревожная мысль, мешая ожидаемому подъёму настроения.
