Володька собирался сходить домой к Лехе, но что-то не что-то его останавливало: имеет ли он право влезать в чужую жизнь со своими советами? А делать что-то надо было срочно, так как учителя не на шутку грозились выгнать Куницына из школы и передать его дело в комиссию по делам несовершеннолетних.
Но Леха пришел сам и пришел не один. За ним, стоял, пошатываясь, тяжело дыша и запрокидывая голову, как будто испытывая страшную боль, один из его двух дружков с потрескавшимися губами и остекленевшими глазами. Указывая на него, Куницын сказал:
– Слушай, моему приятелю плохо, он отравился, видишь, какой бледный.
Яковлев понимающе кивнул головой.
– Володь, – продолжал Леха, – принеси аптечку, мы посмотрим таблетки, вдруг ему что-нибудь поможет.
Не ожидая подвоха, Яковлев вытащил из шкафа маленький отцовский чемоданчик с лекарствами, отдал ребятам, а сам отправился на кухню за водой для больного. Вернувшись в зал с бокалом, доверху наполненным минералкой, увидев бегающие, по-волчьи блеснувшие глаза и руки, быстро спрятанные в карманы, и только тогда почувствовав запах спиртного, Владимир внимательнее вгляделся в осунувшиеся лица, сгорбленные фигуры и поразился тому, насколько ребята не по годам состарены. И в этот момент в искренности слов Куницына о болезни его приятеля, Яковлев усомнился.
– Ну, мы пошли, Володь, – сказал Леха, – спасибо за «колеса».
Внизу затихли торопливые шаги. Володька не понимал, почему не задержал Леху хотя бы на пять минут, чтобы возобновить прерванный разговор, корил себя за это. Но что-то тревожное, неопределенное, подспудное говорило ему, что он не вынес бы и пятиминутного присутствия этих людей. Машинально пощипывая кожу на шее, на щеках, Яковлев догадался о цели их визита, понял, что они что-то взяли, но что конкретно? Деньги? Ценности? Вещи? Ошарашенный этой мыслью – о недозволенном, недопустимом, он начал лихорадочно копаться в одежде на вешалке, в шкафу и тумбочке, заглянул на холодильник, где под тюлевой накидкой хранились расходные деньги. Убедившись в том, что все вроде лежит нетронутым на месте, Владимир махнул рукой: «А-а-а, ладно».
Алексей снова исчез на неделю, и Володька уже не рассчитывал увидеть его в ближайшие дни, но раздавшийся вечером, часов в девять, телефонный звонок разрушил это предположение. Яковлев вздрогнул: к тому, что каждый связанный с Лехой звонок приносит различные неприятности, он еще не привык.
– Володю к телефону можно? А, это ты, старик? Привет! – по заплетающемуся языку было понятно, что Леха пьян. – Слушай, Володь, я тебя очень прошу, если можешь, пожалуйста… Мне, конечно, неудобно, ну…
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
