– Не знаю. Он тебя ненавидит.
Карл встал.
– Скажи ему, что меня любишь ты, – предложил он и направился в туалет. – Ведь он на все смотрит твоими глазами.
– Но я тебя не люблю.
– Любишь, конечно, балда.
Когда за Карлом закрылась дверь, Салли снова уставился на Роя Пурди, тот пальцем подбирал с блюдца последние микроскопические крошки пирога. Салли не соврал, когда сказал Карлу, что в последнее время чаще думает об убийстве, чем о сексе. Рой вернулся в Бат в тот же самый день, когда Салли сообщили диагноз; два эти события совместились, побуждая Салли рассматривать различные варианты, как навсегда устранить этого негодяя. Пожалуй, разумнее всего переехать мерзавца пикапом, но Салли смущала обезличенность этого способа. Существовала немалая вероятность, что Рой толком и не поймет, кто был за рулем, а Салли хотел, чтобы он это знал. Куда приятнее было бы подкрасться к Рою сзади и вышибить ему мозги лопатой. Глухой стук, с каким закаленная сталь размозжила бы череп Роя, – и эта дынная мягкость под раздробленной костью – согрели бы Салли душу. Правда, на восьмом десятке он уже не способен был подкрасться так же ловко, как раньше, вдобавок и в этом случае Рой мог умереть, не поняв, кто его укокошил. Может, чтобы тот уж наверняка осознал, кто положил конец его жалкому существованию, лучше подсыпать ему в кофе крысиный яд? Иногда по утрам, в десятом часу, когда все, кто завтракал, уже разошлись и суета улеглась, Рут просила Салли постоять за стойкой, пока она сбегает в банк, вот тогда-то и можно было бы это устроить. Отрадно было бы наблюдать, как Рой скривится, с опозданием сообразив, что его отравили и кто именно это сделал. Загвоздка в том, что Салли не знал, сколько именно яда нужно добавить в кофе. Слишком мало – Рой не умрет, слишком много – почует с первого же глотка, и тогда, чего доброго, придет конец уже Салли. Смерти он никогда не боялся, не боится ее и сейчас, когда она стремительно приближается к нему верхом на лошади, но все-таки Салли предпочел бы, чтобы Рой умер первым.
– Я вижу, тебе понравилось, – сказала Рут и забрала у Роя блюдце.
– Для вчерашней булки неплохо, – согласился он, потирая наметившееся брюшко. – Я ничего не должен?
– Это уж как обычно.
Видимо, Рою нечего было сказать.
– Передайте Джейни, я сожалею, что мы разминулись.
Салли заметил, что Рой уставился на дверь, отделявшую закусочную от соседнего помещения, где находилась квартира, в которой жила бывшая жена Роя с их дочерью Тиной.
– Значит, у нее все хорошо? – спросил он. – Все путем?
– Все у нее отлично, – сухо ответила Рут. – И у твоей дочери тоже, если тебя это, конечно, интересует.
Эту последнюю фразу Рой пропустил мимо ушей.
– Передайте ей, что в том судебном запрете не было необходимости. Я другой человек.
– Она будет рада это услышать. Но все равно держись от нее подальше.
– Как я и сказал судье, в таком маленьком городке это непросто.
Рут кивнула.
– Ты поэтому торчишь на стоянке у “Эпплбиз” сразу после закрытия и ждешь, когда она выйдет?
– Разве?
– Мне сказали, тебя там видели.
Рой крутанулся на табурете, повернулся лицом к Салли, впервые обратив на него внимание, но потом повернулся обратно.
– Передайте ей, как только я найду работу, сразу же и заглажу, в чем перед ней виноват, правда.
– Может, тебе повезло бы больше, если бы ты поискал работу где-нибудь в другом месте, – предположила Рут. – В Олбани или Нью-Йорке. Там, где больше возможностей.
