Читать онлайн Максим Мартовский - Душ для душ. Стихи

ISBN 978-5-0050-4897-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Депрессивное

Бессонница нитью пронзила мне память,

И вынесла в воздух остатки иллюзий;

Лохмотья запыленных воспоминаний

Повисли на ней, сотрясая мне душу…

Пойду на балкон. Буду в тёмной прохладе

Вдыхать аромат разрыдавшейся ночи,

Без лишних поблажек и глупых отсрочек;

Мой друг, я устал, и мне больше нет мочи!..

Мой сумрачный враг отыскался наощупь.

Я чувствую ужас, пронзивший до почек…

Из тьмы он уставился, – Господи боже!, —

Глазами, прожжёнными в пепельной коже

Безумными мыслями… Может, моими…

Прошу, уберите. Меня сейчас вырвет…

Пошло оно к черту! Я снова свихнулся.

Он снова нашёл меня по звуку пульса…

Тьма ночи бесцельна. Мой ум беспощаден.

Порой даже страшно к себе прикоснуться…

Пойду на балкон. Буду в тёмной прохладе

Дышать, и надеяться снова проснуться.

Рассеялось моё творчество,

Разбрызгалась моя память, —

Теперь я простое убожество,

Совсем не способное к славе.

Теперь я смотрю в своё зеркало, —

Мне даже немного стыдно.

Как жизнь по мечтам переехала,

Беспомощным и безобидным!

Теперь у меня есть хобби —

Бессмысленное дурачество.

Мечты оставляют с болью

Виновников посягательства;

Теперь мне нельзя жить слабостью,

Хоть слабость вошла в привычку.

Надеюсь бросаясь гадостью

Найти от себя отмычку.

С печалью, и прямо. Тоскливо? Тоскливо…

Но жизнь ведь как яблоко, – так же червива…

Оставьте надежды холодное пламя,

Оно вас не греет – вы греетесь сами.

Оставьте мечты, в них не так много смысла.

Доверьтесь всецело искусственным числам,

И я вас поздравлю – нет смысла жить дальше.

Вся жизнь пролетела. Вон, смерть рукой машет…

Но есть ли в том смысл? Скажи мне, рабочий,

Что дни пропускает от у́тра до ночи,

И крепко окован цепями кредитов,

Но верит в свободу без крупных тарифов…

Но есть ли в том смысл? Скажи мне, художник,

Таскавший всю жизнь за собою треножник.

В квадратах картин поместив свое счастье,

Ты ярко прожил, растворившись во страсти…

А в чем тогда смысл? Без этой свободы

Не будет ни правды, ни силы… Мы бодрым,

Размеренным шагом идем по планете,

И наша задача – идти за конфетой.

И нет никакого несложного смысла.

Нельзя доверять свою жизнь пустым числам…

С печалью, и прямо. Тоскливо? Тоскливо.

Но жизнь ведь как яблоко, – так же червива…

Закричи очень громко, на тысячи метров,

Закрыв рот руками и щурясь от ветра;

Тебя не услышит ни мать, ни прохожий…

Запей боль отчаяньем, оправдай ложью.

Заткни душу пробкой, и пробуй проснуться,

Как только услышишь звук своего пульса,

Как стартовый выстрел на чьем-то забеге;

Отказывай телу в тепле и ночлеге,

И закричи громко, на тысячи метров,

Зашив рот ладонями, щурясь от ветра;

Тебя не услышит случайный прохожий.

Какой мрачный день. Небо плачет. Мы тоже…

Я устал.

Я беспомощен

И так отчаялся,

И душа – зачем? – рвется

из тела наружу…

У меня миллионы причин

Чтоб отчаяться,

И совсем ни одной,

Чтоб их просто

Не слушать…

Я разбит.

Я разломлен.

Я – как старые дверцы:

Сквозь меня люди входят,

И они

Еле держатся…

И есть миллионы

причин,

Чтоб разрушиться,

А внутри – ничего,

Если вслушаться…

Да, я здесь никому не нужен,

И никто даже мне не пишет…

Как облаком, я окружен

Стихами, и ими же обездвижен.

Я здесь совершенно лишний.

Я умру, и никто не узнает…

Я умру, затаившись в книжке

Почти безжизненными стихами.

Почти – ведь в них чуть-чуть жизни.

Почти – ведь в них чуть-чуть счастья…

Зачем-то я, счастьем пристыжен,

Обрекся на путь грустных странствий,

Где мне никто не подаст напиться,

Где мне никто не подарит веселья.

Очень просто вконец разбиться

Об одиночество, как об землю…

Я не знал, почему,

И меня не спросили, —

Опустился ко дну…

Нет – меня опустили.

Одинок, и разбит,

Не способен к веселью —

И чужой смех скрипит

По мозгам жуткой дрелью.

Я не знал… Не просил.

Я гулял беззаботно,

И исследовал мир,

И для счастья работал.

Но всё стало так серо…

Кто-то выжал все краски

Из реальности, с пеной,

И отжал в ведро с лязгом…

Я не знал, почему,

И меня не спросили, —

Опустился ко дну…

Нет – меня опустили.

«бессонный.»

Я устал, и болит голова…

Хочу спать…

Мой удел – понимать

Свой печальный предел.

Я устал, и болит голова…

Я не знал,

что нельзя мало спать,

избегая проблем.

Я устал от давления стен.

И систем…

Неисчерпанный ряд

одинаковых тем.

Не успел

до конца осознать

свой предел…

Словно струны, звенят

мои нервы…

Я – спать.

Что-то беспокоит мою душу;

Взялся сердцем ледяной озноб,

И я до скрипения замучил

Старой двери деревянный гроб;

Мне нигде спокойно не сидится;

И шипит в окно бродячий кот,

Что осталось только сдуру спиться,

И забыть, какой там в мире год,

И в который раз я кинусь к двéри,

Покосившись гневно на окно,

И нырну в объятия проспекта,

Развевая в воздухе пальто.

Заполняют мысли мой рассудок.

Не сулит добра их пьяный сброд…

Мне давно пора часы досуга

Заменить забвением хлопот;

«Я устал лизать чужие руки,

Как надрессированный бульдог…

Я рожден спасать людские души,

А свою запихиваю в гроб!..»

Мне давно пора часы досуга

Заменить забвением хлопот,

Чтобы не терзали мне рассудок

Мысли, искривляющие рот…

Возвращаюсь я к давящим стенам;

Тихо скрипнул двери черный гроб.

Отвелась душевная проблема,

Перестал шипеть бродячий кот,

И опять по кругу вертит миром

Никогда не виденный урод,

И до треска тянется улыбкой

Мой фальшивый непослушный рот…

Бросаются люди бессмысленной тенью

На стену когда-то забытого счастья,

И движутся тени, как чертов конвейер,

И щелкают ступни подошвами часто…

Не знаю, зачем… – дайте мне сигарету.

Заправьте ее мышьяком, аммиаком,

И всем, что там может убить человека, —

Я выкурю счастье на городской свалке

Разбитых надежд, ненаписанных песен,

Стихов, и прекрасных, и страшных рассказов…

Не знаю, зачем.. – дайте мне эту плесень, —

Я выкурю с ней свои мечты о разном…

Смерть как будто бы стала чуть ближе,

И уже за порогом, и ждет…

То ли день стал немного пожиже,

То ли время быстрей его льет?

Смерть как будто бы стала чуть ближе.

И преследует дьявольским сном,

И брезгливо, прерывисто дышит,

Наклонившись над правым плечом…

Я узнал наконец суть природы,

И она бесконечно проста, —

Если ты не ударишь жизнь в морду,

То получишь ударов со ста.

Полбокала вина, и с утра чашка кофе —

Больше мне ни черта в этой жизни не нужно.

В мире правят бессмысленная суета,

И погоня за бесконечными нуждами.

Вы простите меня, если в чем-то не прав, —

Слишком долго питал я своими нервами

Взрастающий в глубине сердца мрак,

И питался бесчисленными сомнениями…

В этом мире царят те, кто рьян и груб,

Кто бросает людей, словно фишки в картах;

У кого есть железная страсть ко всему,

Что сулит примитивное чувство азарта.

В этом мире не ценят тех, кто не жесток,

Кто людей не измеряет деньгами…

Те, кого слишком часто сбивали с ног,

Под конец расстаются с мозгами.

Вы простите меня, если в чем-то не прав, —

Слишком долго я уничтожал свои нервы.

При этом те, кто часто смотрит назад,

В ледяной земли мрак отправляются первыми…

Полбокала вина, и с утра чашка кофе —

Больше мне ни черта, совершенно не нужно.

В этом мире царят вечная суета,

И погоня за бесконечными нуждам

Перестань вгонять меня в печаль, моя родная.

Позволь остаться мне наедине с мечтами.

Позволь остаться мне в приятной, сладкой дрёме,

Заполненной тоской невоплощенных в жизнь историй.

Оставь мне все мечты мои – они лишь только пепел,

Пускай и вызывают в моем сердце нежный трепет…

Да, я здесь. Одинок.

Я покинут и брошен…

Мне тоска чешет бок, —

Рассмеяться несложно.

Да, я здесь. Одинок.

Голос правды грубый.

Голос правды жесток,

Этот голос – рассудок.

Я весь здесь. Я разломлен,

И тоска, целый мир,

Заменяет вкус крови

Для голодных «других»,

И ничто мне не в радость, —

Не угнаться за ней…

Всё что было, осталось

На иссушенном дне

Серых дней… Я утратил

Даже самую боль, —

Мне не больно, лишь кстати

Под рукой алкоголь.

Мне не больно, ни малость.

Я привык быть один.

Пусть заменит мне радость

Верный друг никотин.

Положите меня в этот цинковый гроб.

Я закрою глаза, и навеки усну…

Не дождется меня леденящий сугроб

Нескончаемых дней, наводящий тоску…

Положите меня, и закройте глаза —

Я хочу увидать нескончаемый мрак.

Пусть засыпет меня молодая земля,

А в нее погрузят с моим именем знак…

И не ждите, прошу, что я снова вернусь.

Не прорежется крик приглушенной мольбы.

Ведь я знаю наверно, что скоро свихнусь,

Ведь внизу я вдруг вспомню, каким хотел быть…

Мою психику изнасиловали,

Как-будто это девчонка,

В переулке, очень красивая…

Отымели с каждой сторонки.

Изуродована, искалечена,

И совсем, как дитя, уязвима.

Позабыла о ценностях вечности,

И о всём о святом позабыла…

Не смотрите на душу уродливую —

Нельзя её просто спрятать

Под лохмотьями стихотворными,

Как глаза – в тень широкой шляпы.

Это мне с ней прожить доведется,

Это мне жить вот-с этой скотиной,

Что сарказмом, как ядом, плюется

Даже в тех, кто приятен и мил мне…

Не смотрите на нас, и не слушайте.

Оставьте нас в выгребной яме

Погибать от чрезмерного мужества —

Мы полезли, куда и не знали.

Мы полезли в объятия мира,

И наткнулись на острые иглы…

Мою психику изнасиловали,

В переулке, такую красивую…

Последний жизни час достался смерти.

Рука обмякла, быстро остывая.

Блестящий взгляд упрятался под веки,

Укутавшись их бледным покрывалом.

Два слова, словно бьющиеся птицы,

Сорвались с губ, сухих и побледнеших,

И уронились в темноту столицы,

Забрав с собой последнюю надежду.

Два этих слова были «не успею…»

Куда хотел успеть невольник гроба?

Два слова сохранил печальный ветер,

И их понес по городским дорогам.

Правят черти пьяным балом.

Жизнь – одна сплошная скука…

Поезд тихо плыл вокзалом.

Я стоял, смотрел, и думал;

Пролетали мимо годы.

Неслись люди по площадке;

Я листал свои тревоги,

Словно листья из тетрадки…

Ускакал куда-то поезд.

Прошуршал холодный ветер…

Я остался на перроне.

Я – один на целом свете…

Прозвенели тихо слёзы,

Растрепал прическу ветер.

Билось сердце красной розой

В костяной стеклянной клетке…

«Эпитафия»

«Под этим деревом, под черным,

Безвестный харьковский поэт

Прилег вздремнуть под крышкой гроба

На бесконечно много лет…

Не потревожь его покоя,

Не встормоши ревнивый сон, —

Ступай с живым сердечным боем,

И наслаждайся свежим днём.»

Мертвый голубь

Нашел себе, где упрятаться;

Мертвый голубь

Забрался в прорубь,

И торчит наверх

красными пальцами.

Мертвый голубь…

Кусочек жизни,

Ненамеренно оторвавшийся

От жизни ветки.

У него зато

не было близких,

От печали немой надорвавшихся.

В его жизни

Хоть не было смысла,

Словно дым без огня,

растаявшего…

Он погиб, как игрушка инстинктов,

Беспрерывно их

удовлетворяющая.

Мертвый голубь

Нашел, где упрятаться;

Мертвый голубь забрался в прорубь…

Не забрался – его смерть

безрадостная

Туда бросила, как тряпок ворох.

Оставь в покое.

Я прошу…

В моей душе видны пробои.

Я не жалею – всё лишь шум;

Не убиваюсь

своим горем…

Не снимай мою тоску,

Не унимай

Мои печали…

Мой далекий-близкий друг,

Прошу, не надо,

С этим – сам я…

Я рожден быть одинок.

Я не стрелец,

Иль козерог, —

Вот мой единый гороскоп!,

И одиночество – мой бог…

И не жалей меня.

Я скуп

На эти нежности, и все они

За мягким умилением

Оставляют лишь тоску.

Ложь давно вошла в мою привычку.

Мой язык мне верен и послушен.

Я нашёл прекрасную отмычку,

От замков, которые нас душат…

Мой язык мне верен и послушен.

Я узнал секрет чужих успехов:

Нужно врать, затаскивая душу

По гостям, по клубам и утехам.

Я узнал секрет чужих успехов.

В мире нет ни ада, и ни рая.

Нам страдать от совести не к спеху

В поисках заветного Грааля…

Нам страдать от совести не к спеху,

Ведь у нас для этого есть старость.

Вперед

Читать онлайн Максим Мартовский - Душ для душ. Стихи

Похожие книги