Ирма и Серко держались поближе к Кларе, девочка мелко дрожала; но хуже всех пришлось белокрылой гарпии. Её вообще пошатывало, точёное личико с огромными гагатовыми глазами сделалось смертельно-бледным, почти зеленоватым; Клара не выдержала – протянула адате руку.
Конечно, она вешалась на шею её, Клариному, дракону; но, во-первых, кто бы не повесился такому красавцу и, во-вторых, сейчас они были не ревнивыми соперницами, но соратницами, сражавшимися плечом к плечу. А для боевого мага Долины Клариссы Шварцхорн Хюммель это было важнее всего.
Гелерра удивлённо воззрилась на Клару, но затем слабо и признательно улыбнулась, принимая помощь.
– Обопрись на меня, – шепнула чародейка адате.
– С-спасибо…
– Свои люди, сочтёмся, – улыбнулась в ответ и Клара.
…Темнота давила, наваливалась со всех сторон. Странно обострившимся слухом Клара улавливала какое-то шевеление во мраке, словно тысячи мелких коготков скребли по граниту – каменные крысы, что ли?
Сфайрат обернулся к жене, сдвинул брови, заметив жуткую бледность гарпии.
– Нас уже ждут. – Он обвёл взглядом тёмные ряды ярусов.
Ирма тихонько ойкнула, Серко ткнулся носом ей в щёку, словно стараясь подбодрить.
Скьёльд пожал плечами.
– Конечно, ждут. Удивительно было бы, кабы не ждали. Прорвёмся. Не в таких переделках бывали.
– Как долго спускаться? – мрачно спросила Клара. – У нас ни припасов, ничего.
– Вы нас поведёте, госпожа. От вас всё и зависит, – развёл руками Скьёльд, и Кларе захотелось его немедленно придушить. – Вы должны почувствовать Меч. Воззвать к нему, дождаться его ответа. А он непременно отзовётся, не сомневайтесь.
Клара не ответила. Села на холодный жёсткий камень, скрестив ноги, закрыла глаза. Ничего лучшего, кроме медитации, памятной ещё со времён Академии, ей в голову не пришло. С Деревянным Мечом они знали, куда идти – Отец-Древо росло на своём месте века. А тут…
Тем не менее что-то же надо было делать – и Клара делала, отстраняясь от наползающего липкого страха. В самом деле, чего им бояться? Такой отряд справится с любой тварью, с любым чудовищем. Она, Клара Хюммель, давно не девочка, не робкая ученица, глядевшая тогда в рот Ирэн Мескотт и остальным!..
Назойливый шорох, упрямо лезший в уши, наконец отдалился. Клара слушала темноту, скользила по бесконечным тоннелям к самому сердцу Царь-Горы, к давно заброшенным копям; гномы частично вернулись сюда, чувствовала она, но предпочли пробивать новые штольни и закладывать новые шахты.
Темнота не оставалась безмолвна. Она тоже умеет и слушать, и говорить. Клара сейчас внимала её почти неслышимому шёпоту, с трудом пробившемуся сквозь шуршание неисчислимых когтистых лап.
И сейчас эта темнота была… испугана.
Сперва Клара не поверила сама себе. Но мгновения бежали одно за другим, выстраивались в длинные цепочки, и чародейка ощущала этот страх всё сильнее и отчётливее.
Темнота была всюду в Упорядоченном. Она смотрела миллионами миллионов глаз, внимала таким же числом ушей. Она видела, она знала. И она боялась.
Потому что из дальней дали накатывалась мертвящая стена зелёного кристалла, поглощая всё, и саму тьму тоже. Стена близилась, и ничто не могло её остановить.
А ещё саму плоть сущего рассекли глубокие рубцы, или шрамы, или разрубы – Клара не могла определить, лишь ощущала кипящий в этих каналах огненный Хаос. Некую небольшую область эти рассечения отделили совсем, и Тьме это очень не нравилось – она не любила лишаться даже и малейшей своей части.
