– Должен ли я слушать человека? – хихикнул 70-й. – Конечно нет! Уеду, но по иной причине! Не хочу заставлять водителя нервничать.
– Вот и беги отсюда, олух! – выбросила девушка и вернулась в салон своего любимого.
Автобус хмыкнул, или, скорее, прохрипел что-то невразумительное. Поддаваясь педалям, он ускорился и обогнал ошарашенную парочку. Последнее, что он выдал им в качестве прощального знака, так это недовольное, и даже раздраженное:
– Auf Wiedersehen, идиоты! До встречи в Аду!
II
Его непреклонность в собственных словах не ценилась со стороны друзей. Порой автобус мог сказать то, о чем мог пожалеть любой на его месте. Но жалеть о произнесенном он не считал необходимостью. Напротив, он не испытывал чувства стыда или угрызений совести…
Данная лицемерная особа была нелюбима многими представителями общественного транспорта. Каждый из них попеременно попадал под раздачу негодяя и был облит грязью, как самый вычурный неудачник. Таков был принцип 70-го: возвышать себя на фоне остальных для большего привлечения внимания. И главное, что принцип этот срабатывал на ура.
Ко всему прочему автобус имел вспыльчивый характер. Любое слово, неправильно ему адресованное, тут же перекрывалось страшной агрессией. А порой она возникала и с самого простого: к примеру, обыденной пробки.
Его чудаковатое поведение проявлялось в виде панических атак и нескончаемой тревоги. Оно являлось нормой для 70-го, уже давно вышедшего из детского возраста.
И вот сейчас его странность заключалась во внезапном нападении на 7-го. Автобус явно был доволен собой, и катил по улице, вспоминая этот диалог. Но когда ему порядком надоело, он вдруг задумался о собственных ощущениях и самоличностных качествах. Он думал о гордости, чести и любви, что питали к нему автобусы малого типа. Однако эта блезирная любовь порой не доставляла ему никакого удовольствия. 70-му требовалось лишь ее понятие и факт, что его на самом деле любят.
Но мы заговорились.
Сейчас он, погрузившись в думы, покорно катил в сторону депо. Мысли витали, словно птицы в облаках. Но они в миг ударились о землю, когда его вдруг потревожили. 89-я, будь она неладна, взялась невесть откуда.
– О, 70-й! – весело произнесла ее улыбчивая мордашка, вынырнувшая из-за правого бока. – Ты уже закончил работу? Как жаль! Я желала бы поговорить с тобой еще немного.
Автобус нахмурился от неприязни. Отвращение доставляла именно эта надоедливая маршрутка, которая пыталась заговорить с ним уже в четвертый раз за целые сутки. Конечно, любовь газелей воспринималась им как нечто стойкое, но не в такой же степени! Данная любовница казалась ему прилипалой, готовая сброситься с моста по его приказу. Поэтому он и нервничал, лицезрея ее натуру ежедневно.
– Что нужно? – напрямую спросил 70-й без особого желания контакта.
– Ну как же? Я не смогу прожить до ночи без разговора с тобой, – ответила она. – Конечно, в данный момент я работаю, но то никак не помешает мне…
– Поговори со своими сестрами. Мне не до тебя! – рыкнул автобус.
– Знаешь, не стоит тебе быть таким грубым! – заявила 89-я и сама от себя посмеялась. – Но я понимаю. Ты мужчина, а в мужчинах заложена грубость. От истины не укатишь.
70-й недовольно прохрипел что-то себе под нос, но маршрутка, не обратив на то внимания, продолжила:
– Представь, я, микроавтобус, уж тем более «ПЕЖО», обычно устаю в два раза меньше остальных. Но это не значит, что машине моей модели не требуется отдых. Я же, в свою очередь, работаю премного больше и почти не устаю… Более того, я чувствую себя прекрасно! Во мне проснулось некое трудолюбие…
