Читать онлайн Анастасия Аксемова - Ценою в жизнь, или история Титаника. Часть 2

I

Пароход стремился на всех парах, отдавая душу романтичному морю. Его форштевень рассекал водяную гладь, определяя воду шустрыми потоками по оба борта. Щекочущие волны, будто крошечные насекомые, веселили лайнер. Он, и без того радостный, желал как можно скорее представиться корабельному обществу и обществу людей как таковому. Хотелось продемонстрировать господам новизну, небывалую роскошь и весомые габариты.

Бег по ночному морю казался путешествием по внеземному измерению. Черные воды почти невозможно отличить от небес. Легкий туман, опустившийся на водную поверхность, значительно снизил видимость. И ни единого, даже тусклого огонька… Лишь пустошь, способная по-настоящему испугать.

Но, как ни странно, никакого страха со стороны корабля не наблюдалось. А чего, собственно, бояться? Грозных морских чудовищ или гигантского Кракена не бывало в этих местах. Да и если так посудить, не существует их и в помине. Всего-то байки от старых моряков. И Титаник прекрасно это знал. Бояться, честно сказать, стоило только коварного одиночества. А уж чтобы говорить о возможных угрозах, у парохода не хватало на это представления.

Судно дышало, работа кипела. Его горячие топки съедали тонны твердого топлива. Кочегары, обливаясь потом и надрывая спины, усердно трудились, вбрасывая уголь в пасти печей. Из котлов пар поступал в паровые машины, где и преобразовывался в энергию. Последняя шла в работу стремительно вращающейся турбины и системы поршневых двигателей. Ненужный дым поднимался вверх по трем первым трубам и выходил прочь с лайнера. Четвертая, а именно вентиляционная труба, не бездействовала: выпускала наружу все дурные запахи.

Титаник шел всю оставшуюся ночь. Несмотря на длительные похождения, сил у него не убавилось. И этот факт можно было объяснить логически. На самом деле он устал стоять на месте, привязанный к кнехтам, как пес на цепи.

В скором времени пароход завидел приближение рассвета. Сперва небо чуточку посветлело со стороны востока, а затем приобрело прелестную голубизну. Явление это походило на сумерки, происходящие в обратном направлении. Его легко можно было назвать закатом «наоборот». Но все же… Нет! Называть рассвет закатом было бы неправильно. Это совсем иное событие; милый, ласковый феномен, невольно заставляющий призадуматься, погадать.

Он напомнил лайнеру Карпатию. Хоть она и была темным пятнышком на фоне светлой воды, ее характер, поведение и темперамент сияли ярким солнечным светом. В конце концов она дама, что ассоциируется с нежным розовым оттенком. В точности такой же цвет просматривался на горизонте близ рассеянного светила.

Туман обволакивал солнце, превращая его в расплывчатое пятно, на которое человек посмотрел бы без лишнего дискомфорта. Однако, по воцарению света в окрестностях осевшее облако развеялось. Титаник шел уже при ясной погоде, наблюдая впечатляющие виды.

Его экипаж пробудился и приступил к распределению своих обязанностей.

На кухнях идет усердная работа. Повара, вскипая от жара, исходящего от разогретых кастрюль, готовят завтрак для офицеров и прочего рабочего люда. Образовавшийся пар и кислый запах пота выходят по вентиляционным шахтам прочь с корабля.

Тем временем матросы прогуливались по служебным палубам и тщательно осматривали судно, на котором им предстоит трудиться. Офицеры, оставившие юнг в руках у самих себя, бродили по прогулочным палубам и коридорам.

В роскошные рестораны первых классов, стены которых обложены натуральным деревом, никто пока не заглядывал. Не заглядывали и в столовые для вторых и третьих классов, обустроенные, конечно, не так деликатно, но со вкусом. Что уж говорить о белых помещениях для бедных… Лучше поглядеть на развлекательные центры и другие достопримечательности судна. Курительный салон с многочисленными картинами и витражами, гимнастический зал, богатый спортивным инвентарем, и турецкая баня с глянцевой плиткой на стенах также оставались без должного внимания. Сейчас помещения пустуют, но выглядят оживленно.

Богато обделанные каюты для пассажиров первого класса выглядят бесподобно. Большее их количество обустроено в различных временных стилях, украшено тонкой резьбой по экзотическому дереву и обставлено дорогими предметами обихода. Каюты для второго класса были обустроены гораздо проще. Можно сказать пару слов и про спальные места третьего класса. Они имели отопление, по одному туалету на несколько кают и обеденный зал. Каюты с нетерпением ожидали появления господ, сияя чистотой и источая запах свежей краски.

Белые коридоры нижних палуб вели к верхним, роскошным. Они соединялись с ресторанами, прогулочными палубами и парадной лестницей – самой известной достопримечательностью «Титаника». Она являлась достойной точкой между дорогими заведениями и той же самой турецкой баней. Лестница поделена на шесть пролетов, начиная от шлюпочной палубы и заканчивая палубой Е. Каждый из уровней был построен из массива английского дуба, имел балюстрады с коваными решетками и содержал при себе несколько особенных элементов. К примеру, самый заметный из них – отделка палубы А. На центральной площадке красовались часы с резными фигурами, известные как «Честь и Слава, венчающие время». Освещал все это великолепие купол, состоящий из железных прутьев и стекла. Посередине стеклянного полукруга располагалась кристальная люстра, имеющее свое значение поздними вечерами.

И сейчас, проходя мимо, Томас Эндрюс обратил внимание на этот искусственный источник света. Конечно, тот более не бросал лучей на парадную лестницу по наступлению утра, зато открывал невероятные небесные просторы. Господин Эндрюс впечатлился видом и стал спускаться к нижним палубам.

Но перед своим уходом он провел ладонью по балюстраде, изучая свое судно каждым нервным кончиком своих пальцев.

Томас неторопливо отпустил кисть и двинулся далее, расхаживая, как элегантный принц по собственным владениям.

Прошло немало времени. Часовой механизм издавал едва уловимое тиканье, стрелки двигались по всем известному направлению. Часы стремительно летят.

Пароход шел на максимально доступной скорости – 23 узла. Осознавая, что довольно-таки преувеличил с мощностью, он побаивался возможных неполадок. А ведь учитывая то, что механизм совсем новый, этого можно было случайно допустить.

В процессе пути лайнер научился определять время по часовым отбивкам. Количество звонов говорило о том или ином расположении стрелок. И по недавнему звону становилось ясно, что в округе царит двухчасовое затишье.

Часы отбивают все больше и больше. Три часа, четыре, пять… Мимо пробежало столько времени, а Титаник все бежал и не видел поставленной цели. Лишь пустошь да водная гладь. А берег где-то далеко за горизонтом. Слишком далеко…

И вот стрелки остановились на семи часах после полудня. Дело близилось к ночи; на море опустились сумерки. Облака цвета индиго заполонили небесный свод. Измученный пароход, глядя на угасание прежних красот, не знал как себя развлечь. Ему более не доставляло удовольствия нестись второпях, предвкушая скорое прибытие. Потому он быстро сменил приоритеты и постарался подумать о чем-либо другом.

Мысль об Олимпике пришла неожиданно. Суда давненько не общались, что объяснялось временной занятостью. Собственно, ничего не мешало начать переговоры в данный момент. Тем более имелся достойный повод.

Параллельно помышляя о странном грешке в виде одергивания брата от деятельности, лайнер отправил приветственную телеграмму:

«Здравствуй, Олимпик! Путь в Саутгемптон показался мне безотрадным, потому я и решил написать тебе.»

Естественно, ответ пришел не в сей момент, для этого понадобилось выждать некоторое время. Но томительное ожидание завершилось приятными до краешек души словами.

«Здравствуй, Титаник. Не осуждаю за скуку. Признаюсь, сам испытывал нечто подобное, будучи затянутым давящими жгутами коварной рутины. Позволь поинтересоваться, как обстоят твои дела? Сдается мне, произошло много событий за промежуток длительного молчания.»

RMS OLYMPIC

«Оно действительно так! Совсем недавно я столкнулся с таким интригующим понятием, как ходовые испытания, о которых ты доложил мне немного ранее. Так вот, с радостью сообщаю, что я прошел проверку и показал свою пригодность к дальнейшей перевозке пассажиров. Знаешь, по правде сказать, я волновался в процессе движения… Благо никаких ошибок не было допущено. Зато какие были эмоции по выходу в море! О, это море! Оно прекрасно!…»

RMS TITANIC

Темень укрыла с головой. Облака неспеша плыли по бескрайнему небу в направлении севера. Они растекались, прятали за собой истину. Истину, заключенную в верхних просторах. Небеса – нечто захватывающее, они – путь к совершенству, новая эра человечества. Станет ли человек использовать Райские поля по назначению иль осквернит, пустит на самотек? Вопрос этот являлся отличным началом для размышлений в моментах одиночества. Быть может, когда-нибудь найдется тот, с кем можно будет поспорить об этом. А может, тот уже нашелся?…

Олимпик, бегущий навстречу своей обыденной среде обитания, вслушивался в радиосообщения уважаемого родственника. Он с легкостью сдавался пленящим эмоциям, потому как брат в конце концов добился многих вещей. Это не могло не радовать.

Пароход подавил накатившее чувство эйфории, будучи примером для подражания. Он умеренно похвалил лайнер:

«Рад! Несомненно, это прекрасно! Видно, ходовые испытания прошли более чем хорошо. В тебе явно произошли положительные изменения.»

«Да, я выполнил все на отлично. Кажется, комиссия и сам господин Эндрюс довольны моими показателями. Именно от него мне удостоилось получить долгожданную похвалу.»

RMS TITANIC

Олимпик ожидал подобного заявления, но не был полностью готов. Прежняя радость охватила сознание, получив власть над всем составляющем судна. Не сдержавшись, он невольно улыбнулся, довольствуясь тем, что не сделал это при родственнике.

В этот раз, обдумав все «за» и «против», пароход заявил:

«Насчет проверки – ты молодец! Я не могу не гордиться! Однако запомни единственное: теперь ты входишь в состав флота, а это большая ответственность. Не подведи!»

Новый лайнер продолжал свой путь в бесподобном настроении. Ему нравилась хвала от родственника, но все же в малой ее степени. Все понимая и быстро успокаиваясь, он выдал:

«Благодарю за добрые слова. Мне приятно слышать понимание и поддержку. Только вот есть одно но! Не стоит хвалить меня слишком настойчиво. Помнишь ли наш завет? Боюсь, что ненароком попорчу себя и свою честь грязными пятнами гордыни.»

«Знаешь, поощрение за хорошую работу полагается всегда, но для этого тоже существуют определенные меры. Признаться? Признаюсь! Я не стал бы хвалить тебя, если б результаты оказались не лучшими. А ты наперекор трудностям справился, да еще как! Так что это считается хорошим поводом для поощрений. Запомни, ведь тебе и самому выпадет честь похвалить кого-то родного. Тем не менее не стоит глубоко задумываться над моими словами; говорить об этом еще слишком рано. Не задавай лишних вопросов, на них я отвечать не стану!»

RMS OLYMPIC

Титаник невольно заинтересовался данной тематикой. Его мысли сразу же пустились во все тяжкие, заслышь он о ком-то, кого Олимпик назвал родным. По замкнутому кругу завертелось множество догадок и предположений. Но так как брат сказал, что задумываться об этом весьма рано, продолжать пролистывать огромный мысленный поток было бессмысленно. Очень жаль.