Читать онлайн Светлана Серебрякова, Ольга Берг - Душа не прилагается

Он не был популярным юношей в колледже. Ни положение его семьи. Ни состояние. Ни место в списке журнала Forbes. Ни лидирующие позиции по успеваемости. Ничто не содействовало оказаться в кругу популярных парней.

Девчонки не заглядывались. Не оглядывались. Не провожали заинтересованными и вожделенными взглядами.

Брезгливость. Отвращение. Постоянные спутники.

Он старался не обращать внимания. Погружался в учебу. Вечера проводил в библиотеке, а не как многие из его одногруппников и однокурсников в компании девушек.

Он не выбирался с ними после отбоя в город. Не ходил на выходных в парк, в кафе и другие места, которые посещали студенты закрытой частной школы.

Он был наделен добрым сердцем, открытой душой. Имел неплохое чувство юмора. Владел несколькими иностранными языками. Прекрасно музицировал на рояле. Всему этому он обучался не только в частном учебном заведении, но и дома.

Отец с матерью уделяли большое внимание образованию. Нанимали преподавателей по этикету, танцам и всему остальному, что должен знать потомок древней аристократической семьи.

Если его сверстники летние каникулы проводили, бездельничая на побережьях популярных курортов, то он постигал тонкости ведения бесед с политиками и молодыми особами. Последнее никак не укладывалось в его голове. Зачем учиться общаться с молодыми девушками, если эти самые девушки обходили его десятой дорогой. Стоило им оказаться рядом с ним, они в отвращении кривили губы, торопливо прощались, и больше никогда не искали с ним встреч.

Нет. Он не был уродом.

Природа наделили его прекрасной фигурой в сочетании с высоким ростом. Для своего возраста он был выше многих одногодок, шире их в плечах, частые занятие в спортивном зале способствовали развитию мускулатуры. От отца ему достались черные, как смоль волосы, брови с легким изгибом, прямой нос, волевой подбородок. Мама поделилась необычайно синими глазами и до невозможности чувственными губами идеальной полноты ни больше, ни меньше.

А вот кто из аристократических предков преподнёс подарок в виде ужасных прыщей на лице. Он не знал.

Этот изъян внешности и был причиной отчужденности. Неприязненного отношения студентов. Шуток. Издевок.

В период полового созревания маленькие красные точки осыпавшие лоб, скулы, щеки, подбородок превратились в милиумы, папулы, пустулы с желтыми вершинками.

Каких только действий не предпринимала мама для избавления единственного сына от жутких кожных образований. Водила по врачам и косметологам, не жалея сил и не теряя надежду. Но процедуры не имели должного воздействия на жуткие прыщи. Врачи разводили руками, косметологи печально покачивали головами. Мама украдкой вытирала слезы. Отец недовольно поджимал губы, обнимал жену, шепча ей на ушко: «Потерпи, любимая, скоро все наладится» Женщина, шмыгая носом, интересовалась, когда же настанет это «скоро» и, сдвинув бровки, тыкала мужа кулачком в грудь со словами обвинения в адрес его предков, что наделили их сына проклятием. Отец снисходительно улыбался, заверяя её в невозможности анафемы, приободряющее хлопал сына по плечу, подмигивал черным глазом, интересуясь, неужели и его отпрыск верит в несуществующее наказание. Сын гордо вскидывал голову, отрицая наличие у него каких-либо предрассудков. А ночью мечтал о друге и, конечно же, подружке.

Так бы, наверное, он и влачил свое существование изгоем среди однокурсников. Так бы и ждал свою красавицу, что полюбит не за внешность, а за доброе сердце, открытую душу и веселый нрав. Если бы утром в восемнадцатый день рождения на пороге спальни не появился отец и не преподнёс сыну сюрприз. Хотя глава семьи назвал бы это «сюрпризом» с большой натяжкой.

Обычай. Один из немногих в старинном аристократическом роду. Не плохой обычай. Отличный обычай! По мнению мужчин древнего семейства. Никто от него не отказывался и не подвергал сомнению.

Его мать разрешилась родами в первых числах июля, за что он был ей безмерно благодарен. Традиция приглашать одногруппников на празднование дня рождения отпадала сама собой.

Учебный год закончен. Студенты вернулись в родные пенаты и ему не надо выслушивать вежливые отказы. По сложившемуся обыкновению он проводил этот день в кругу немногочисленных родственников, что собирались на праздничный обед под натянутыми тэнами в огромном внутреннем дворе родового поместья.

В первый день восемнадцатого года жизни он проснулся рано. И не потому, что яркие лучи летнего солнца нагло хозяйничали на его постели, а от предчувствия нового, необычного, невозможного.

Ощущения копошились в районе солнечного сплетения, выбирая, где бы им расположиться: или за грудной клеткой, или в районе пупка и весь день напоминать о себе легкой тошнотой.

Молодой человек не успел осмыслить происходящее с ним, как дверь в спальню распахнулась. На пороге стояли улыбающиеся родители.

Мама, смахивая с синих, как и у него глаз слезинки, бросилась к сыну. Обняла. Расцеловала в обе щеки, пожелала юноше всего и как можно больше и, извинившись, удалилась готовить завтрак. В такой день она всегда это делал сама, потому что это было только их утро, а после набегут родственники и они не смогут сказать друг другу и пары слов.

Отец по-мужски был сдержан. Пожал крепко руку. Похлопал по плечу, напоминая, что подарок ждет в гостиной. И как прежде должен был покинуть комнату наследника, подмигнув тому с порога, но сценарий претерпел изменения.

Глава семейства загадочно смотрел черными глазами на отпрыска. Юноша даже немного стушевался под таким взглядом. Опасаясь неприятных новостей, заерзал в кровати.

Мужчина не стал томить молодое поколение старинного рода, не пустился в долгие объяснения, он просто попросил сына быть готовым к шести часам вечера и ничего не говорить о его просьбе маме.

Парнишка озадачено сглотнул. Любопытство скреблось в груди, но расспрашивать он не решился. Видимо отец готовит сюрприз, о котором даже неизвестно матери, что означает — она не одобряет затею мужа. Тем интереснее и загадочней казалась просьба отца.

Молодой человек заговорщически улыбнулся и кивнул главе семьи. Между ними впервые оказалась тайна и это ещё раз подчеркивало. Он взрослый. Отец доверяет ему. Парень приосанился, расправил широкие плечи, гордо вскинул голову.

Восемнадцатый год жизни обещал стать интересным. И он был не далек от истины. Совсем рядом. В одном шаге.

Дождаться назначенного времени оказалось ужасно сложно. День тянулся медленно, словно густая сладкая нуга. Подошел к завершению праздничный обед, шумные родственники покинули дом, а часы никак не хотели двигаться к заветной цифре.

Он погулял в парке разбитом вокруг дома. Почитал в семейной библиотеке. Полистал в своей комнате любимую книгу, даже немного вздремнул, руководствуясь тем, что возможно ему понадобятся силы для задуманного отцом.

Он попробовал предположить, чем же они займутся, но ничего путного в голову не пришло, пришлось оставить пустое занятие и отправиться в душ — чистое тело никогда не помешает. И оказался прав, но об этом юноша узнал позже. Намного позже...

Ровно в шесть в дверь его комнаты постучали и, не дожидаясь ответа, створки распахнулись. На пороге стоял, глава семейства, облачённый в простые светлые джинсы, тёмно-синюю рубашку с несколькими расстёгнутыми пуговицами, на ногах такого же оттенка мокасины, волосы идеально уложены. Строгий и в тоже время небрежный образ безумно шел отцу.

Молодой человек придирчиво осмотрел свое отражение в зеркале. Хотелось соответствовать мужчине, застывшему в дверном проеме.

— Сын, ты готов? — приятный баритон отвлек от созерцания себя в зеркальной поверхности.

— Наверное, — неуверенно пожал плечами и ещё раз бросил взгляд на отражение.

Черные, начищенные до блеска, туфли, черные брюки, такая же темно-синяя шелковая рубашка, как у отца, только застегнутая на все пуговицы, безупречно уложенные волосы цвета вороньего крыла. Всего несколько минут назад он, казался себе неотразимым, но после того как папа появился на пороге комнаты, парнишка засомневался.

— Думаю, я ошибся в выборе одежды, — бросил отцу разочарованный взгляд.

— Измени несколько штрихов, — доброжелательно улыбнулся мужчина.

Юноша вперил взгляд в зеркало, не представляя, о каких изменениях говорит отец. Тяжело вздохнув, обреченно опустил руки вдоль тела. Природа наградила его не только уродливыми прыщами, но и полным отсутствием вкуса. Чудовище и бездарность.

Отцовское нетерпеливое покашливание подтолкнуло к действию.

Он, из-под хмурых бровей, ещё раз взглянул на главу семьи. Медленно вернулся к своему отражению. Догадка пришла неожиданно.

Молодой человек расстегнул первую пуговицу на рубашке, закатал рукава, оголяя рельефные предплечья, растопыренными пальцами взъерошил безупречно лежащие волосы, придавая им легкий беспорядок. Полученный результат юноше понравился.

— Отлично, сын, — три поощрительных хлопка ладоней отца придали уверенности.

Парнишка бросил последний взгляд на свое отражение, подмигнул синим глазом, в хитроватой улыбке вздернул уголок рта. Откуда только что взялось. Рассуждать о вновь приобретенных манерах, не было времени. Отец в нетерпении топтался на пороге...

—Мы едем в ресторан? — молодой человек поглядывал в окно автомобиля, внимательно разглядывая проплывающие мимо кварталы родного города.

Отец неуверенно кивнула головой.

—Но тогда почему нельзя было говорить маме? — парень уставился на родителя.

—Ей не понравится. Заведение не для женщин, — отец припарковал автомобиль у трехэтажного здания, построенного в стиле ампир. Налет старины и роскоши.

Парень заинтересованно разглядывал дом с высоким крыльцом, в обрамлении колонн. Огромные окна, занавешены темными шторами, через которые кое-где пробивался неяркий свет. Одного взгляда на фасад хватило, чтобы сделать вывод о высоком статусе заведения.

— Это мужской клуб? — голубые глаза восхищенно рассматривали строение.

— Ты прав, — подтвердил догадку отец, — тематический закрытый клуб.

Мужчина замолчал, делая ставку на догадливость сына и лелея надежду, что ему не придется подробно объяснять цель их визита.

Отпрыск молчал.

Отец разочарованно вздохнул. Все же он должен был раньше поговорить с парнем. Набрав полную грудь воздуха, приготовился к объяснениям.

— Теодоро, послушай, — мужчина развернулся к юноше. — В семье Конти, есть обычай, которым не пренебрегал ни один мужчина. Он существует много веков. И как бы это не выглядело, мы тоже должны с тобой последовать ему, — старший Конти перевел дух. Говорить о таком с сыном он не привык. Для него он все ещё был маленьким мальчиком. Его милым Тео. Но предки обязывали, да и внешний вид единственного отпрыска вынуждал. — Так вот. В день своего восемнадцатилетия каждый юноша из рода Конти посещает подобное заведение, — отец кивнул на дом за окнами автомобиля, — и мне тоже когда-то пришлось прийти сюда, точнее мой отец привел меня, а его, его отец, твой прадедушка, а прадедушку Конти его...

— Я понял пап, — парнишка избавил родителя от перечисления мужской линии предков.

— В нашей семье считается, что именно в этом возрасте юноша становится мужчиной, не только духом, но и телом, — со стороны пассажирского сидения на рассказчика уставился недоумевающий синий взгляд. — И не надо на меня так смотреть, Теодоро, — смутился глава семейства Конти. — Ты прекрасно знаешь, что значит стать мужчиной.