Но я рано сменила курс эмоций,
нафантазировав романтическую записку в стиле: «Ушел за круассанами и кофе для
лучшей девушки на свете». То, что написано на адресованном мне листке
романтикой, несомненно, пропитано, но грустной. Неправильной. Не той, где все
приторно–сладко, и героине наутро завидует весь город.
– Что?! Он мне предлагает найти
постоянного спутника жизни, чтобы решить проблему, поскольку он не подходит на
эту роль?! – громко возмущаюсь прочитанному.
«Амели, ты чудо. Я никогда не мог даже в
самой смелой фантазии представить тебя в своих руках. Ты всегда казалась мне
недостижимой и эфемерной. Тебя не должно было существовать. Но ты есть», –
перечитываю записку по частям и не понимаю, Адриан меня восхваляет или ругает?
– Странно поставлено предложение, почему
ему казалась недостижимой именно я? Мы с ним недавно познакомились. Логичнее
было бы написать что–то вроде «такая, как я», – бормочу себе под нос, разбирая буквально
по буквам послание Адриана, а заодно пытаясь найти в нем нечто зашифрованное и
обнадеживающее. – Ничего не понимаю. Торопился, потому написал неточно?
«Я не должен был вчера идти к тебе, должен
был сохранить холодный разум, как будто рядом с тобой это возможно! – продолжаю
чтение. – И нет, дело не в твоем гене. Считай, у меня иммунитет к нему, но
совсем нет иммунитета к тебе».
– Хах, да он определенно романтик, –
хмыкаю себе под нос. – Нет иммунитета ко мне, это надо же такое придумать.
Пожалуй, это лучшее, что я слышала в своей жизни.
«Но мои чувства не могут являться
отговоркой потере ответственности. Из нас двоих взрослый я. Я знаю слишком
много. И я с проблемами, не ты. Прошу, не наговаривай на себя. Ты не оружие, ты
жертва обстоятельств. Но я тебя из них вытащу, чего бы мне это не стоило».
– Что–то дальше его потянуло куда–то не
туда. Пошли громкие слова из разряда «дело не в тебе, дело во мне». И к чему невыполнимые
обещания про мнимое спасение? Если бы хотел вытаскивать, остался бы рядом. Ведь
так поступают нормальные мужчины, нет? – задаю сама себе риторический вопрос и
снова склоняюсь над листком.
«Лекарство, само собой, как я и обещал,
отправлю. Туда, куда я еду, должно быть проще его достать. Я понимаю, как
выглядит мой уход после нашей фееричной ночи, после того, как ты подарила мне
невероятный подарок. Но я не могу остаться. Этим я подвергну тебя опасности.
Прости. Если сможешь».
– Иди к черту, прощения он просит, –
бормочу сквозь слезы, не испытывая на самом деле и сотой доли злости, какая
должна быть во мне. Грудь жжет лишь грусть и боль. – Иди к черту, Адриан.
Опасность для меня представляет кто угодно, но не ты. Ты просто взял и слился,
как последний мудак.
Несмотря на произнесенное вслух, в душе я
яростно сопротивляюсь, спорю с характеристикой, какую только что дала Адриану.
А должна бы согласиться и принять факт того, что меня оставили. И плевать, что
я знала вечером о том, что так будет.
Но последние слова в записке мне не
привиделись, я все правильно поняла с первого раза. К сожалению.
После них трудно не почувствовать себя
грязной и преданной. Эдаким переходящим знаменем, которое один мужчина
заботливо завещает другому мужчине.
«Тебе покажется странным, что я напишу
дальше. Возможно, ты обидишься. Но это действительно тебе поможет. Тебе нужен
защитник. Нормальный. Надежный. Постоянный. Не я. Хотя очень бы мне хотелось им
стать. Но я не человек.
