Хмурый босс с чемоданом в охапке отправился в подсобку. Услышал в спину: «Не веришь?», но не обернулся, не отреагировал. Тогда она добила его окриком:
– Правильно делаешь. По правде, меня Енаха послал с тайным поручением…
Чемодан выпал из вмиг ослабевших рук и раскрылся с хлопком. Белье живописно вывалилось на пол, хоть кисть бери и запечатлевай для истории. Но он стоял и смотрел в пол. И даже не дымился. Лера со счастливой улыбкой наблюдала за ним. Насладившись триумфом, закончила горький спич:
– … помочь тебе поднять производительность. Вернуть былую славу торговой точке, так сказать.
– С чего только сейчас открылась, что ты – казачок засланный? – не реагируя на дразнилку, спросил глава ломбарда и опустился на пол собирать вещи.
Жестокая бабенка небрежно отмахнулась.
– Никакой я не казачок.
Не выдержал Дарий, обернулся, поклоны шутовские стал бить с лифчиком в руке.
– Ах, простите, сударыня!.. Вернее, юная графиня стопятидесятилетней свежести.
Она тоже не выдержала: подскочила в обиде с кресла, задышала гневно.
– Да как ты смеешь… тыкать мне возрастом?.. И вовсе мне не сто пятьдесят лет!
Посланница геенны огненной горделиво передернула плечами, задрав подбородок. Сказала с укором:
– И, вообще, это неучтиво по отношению к женщине.
Он презрительно хмыкнул в ответ. Она фыркнула, но не успокоилась.
– Сам ты… Пень замшелый!
– Не проймешь, не старайся. Мужчину года «уважаемым» делают.
– В твоем случае – века! В каком веке оброс копытами? В тысяча пятьсот пятнадцатом?..
Дарий усмехнулся, сел на чемодан, посмотрел на коллегу.
– Ну, если с возрастом разобрались, – вскрываемся!
– Что?!
– В смысле – открываемся без утайки! Карты на стол, так сказать. Компромат на меня собираешь? Кляузами дело не ограничится?
– Нет. С чего бы?.. Ты такой мнительный, – а сама глаза в сторонку отвела.
– Да как тебе верить? Ты, что тот флюгер на крыше – то в одну сторону, то в другую – мечешься.
Лера плюхнулась обратно в кресло, аккуратно распрямила складки на юбке.
– Не говорила потому что… просто наблюдала, опыт перенимала. И смущать тебя не хотела, – прыснула в кулачок со смеха. – Ты после каждой удачной сделки так мило кланяешься моему портрету.
– Так ты не доносы по ночам малюешь?
– Вовсе нет. Я рынок сбыта изучаю и это… как ее… логистику… так сказать.
– Издеваешься? Сказал же, вскрываемся! Есть приказ вернуть меня в жаровню?
Кассирша отрицательно покачала головой.
– В этой службе вакансий нет.
Дарий облегченно выдохнул: «Слава копытным!» и унес-таки чемодан со шмотками в подсобку. Уже оттуда пожаловался помощнице:
– Не поверишь, спать боюсь, одни кошмары снятся: за срыв поставок лечу вниз уже как клиент.
Вернувшись в торговый зал, он добавил, передернув плечами:
– Жуть! Хоть на снотворное переходи.
Смотритель проклятых вещей притащил стул от кассы, сел перед стукачкой, наклонился для доверительного разговора.
– Эти внизу совсем не в теме! Ассортимент у меня никудышный, отстой, так сказать. Для пенсионеров вещи, не для молодых. А старики больше о вечном думают, чем о любви. Отсвистели их годы желаний. Чем арканить души влюбленных, когда… м-м… гаджетов отродясь у нас не водилось? – и сладко-ядовито улыбнулся ей в лицо. – Только ваше колечко, сударыня, и спасает. На нем одном делаю квартальную норму. Еще, пожалуй, пистолетик выручает. Ваше счастливое наследие, так сказать.
Довольный собой он откинулся на спинку, которой нет, и свалился на пол.
