Выдержав паузу, мужчина добавил более снисходительно:
– Но он проявил и благоразумие, так как ни разу не попытался сбежать.
Если они собираются меня принести во славу своих богов, у них какие-то долгие и странные вступления для этого.
Не считая тех «рогатых типов», в числе которых оказался и сам Вождь в самой крупной маске, остальные выглядели вполне обычно. Если так присмотреться, то и угрюмость их рож вполне можно списать на плохую освещённость. Скорее напрягало то, что из еды у них были только крупные куски сырого мяса, горой сваленные на огромное блюдо у ног Вождя. Ни тебе маринада, ни алкоголя, да и много они не приготовят на виртуальном пламени.
– Я также прошу учесть всю необычность его становления, если мне это будет позволено.
– Говори.
– По словам новообращённого, его предок остался жив. При этом он сам не осознаёт свою природу.
Никто не проронил ни слова, но во взглядах собравшихся наконец проступили хоть какие-то эмоции, варьировавшиеся от недоверия до страха и презрения. Мне показалось, что и для самого Вождя эта новость прозвучала, как пыльным мешком по башке, но ручаться за это не могу, «рогатые типы» сидели дальше всех от костра, утопая во тьме, всегда особенно густой в чаще леса.
– Новообращённым завладел странствующий дух.
– Это исключено!
Одновременно выпалив это, мужчины также слажено замолкли. Помедлив с минуту, Вождь поднялся с места с той же пластичностью, которой совсем недавно я удивлялся у своего проводника. Переступив через блюдо, он направился ко мне, с каждым шагом становясь всё выше и выше. Худые руки, словно плети, болтающиеся по обеим сторонам туловища, начали удлиняться, а из-под фальшивых рогов маски показались другие, более мощные и очень даже настоящие.
То ли от того, что это происходило в полной тишине, то ли от ужаса у меня просто язык отнялся и запал куда-то в глотку, но я не смог даже просипеть что-то банальное вроде «стой» или «помогите», вместо этого пятясь назад. Однако уже спустя пару шагов я ощутил, как на плечи опустились тяжёлые ручищи Харона, фиксируя меня на месте.
Неведомая тварь тем временем вытянулась на добрых три метра и похудела ещё килограммов на двадцать, ссутулившись и неслышно ступая на полусогнутых ногах. Длинные, костлявые руки едва касались земли, с тихим шелестом вороша ковёр гниющей листвы. Только в этот момент я по-настоящему обрадовался, что сердце больше не бьётся, иначе оно бы точно сломало мне рёбра, а то и вовсе разорвалось бы к чёртовой матери.
Всё также в полном молчании зверь приблизился ко мне так близко, что мне даже удалось разглядеть в прорезях маски глаза, чёрные, блестящие, но совершенно человеческие. Вождь шумно втянул воздух, словно собака, пытающаяся взять след. Пальцы Харона сильнее сжались на моих плечах.
Резко отпрянув, тварь стремительно начала уменьшаться, на глазах принимая прежнее обличие.
– Ты прав, он не из наших. Как тебя зовут?
Я честно попытался разомкнуть зубы, но не смог, опасаясь, что вместо связной речи вырвется только крик, за что Харон исполнит свою мечту вечера – вырубит меня.
– Я сказал, как твоё имя?
Не дождавшись ответа, Вождь обратился к Харону:
– Он что, ещё и немой?
– Возможно, он откусил себе язык во время вашего обращения.
– Фред.
Звук собственного голоса подействовал на меня как отрезвляющая пощёчина, и я повторил, словно пытаясь убедить самого себя:
– Я – Фред.
