С религией в Мальпре сложилась своя история, не имеющая аналогов ни в каком другом городе. Вы всё ещё помните про тотемы посреди улиц? Фишка в том, искоренение индейцев шло здесь медленно, рывками, скачками и с садистской жестокостью. Пересказывать все те зверства у меня нет ни малейшего желания, но, как бы то ни было, большинство жителей были детьми и внуками этих самых индейцев, у которых из памяти не успели выветриться традиции, которые им прививали с рождения, а вместе с ними ненависть к новым порядкам. Иная, более гуманная религия, была привита путём угроз и казней, потому вскоре стала чем-то вроде фасада, за которым по-прежнему проводились кровавые жертвоприношения старым богам. Борьба с этим, конечно, велась, но очень скоро приобрела расчётливый характер. Так, например, один из губернаторов устроился на сытное место благодаря ряду крайне удачных обысков, в ходе которых все его наиболее сильные соперники были объявлены кровообрядцами.
Так, стоп, если всё так жёстко, какого чёрта эти самые власти оставили посреди улиц целые тотемы, как бы скалившиеся в молчаливом вопросе: «хочешь я помогу принести в жертву соседа, что мешает спать?». Спасибо, что спросили. Нет, правда, мой любимый вопрос, потому как именно его тут так любят замалчивать. Вся фигня в том, что их невозможно убрать. Точнее можно, но лучше не надо.
Так уж случилось, что вся эта тяга к миру духов, а оттого сильно развитая суеверность впитались в кровь каждого жителя независимо от его желания. Как-то раз, ещё века два назад, когда религиозные фанатики особенно зверствовали, они попытались выкорчевать один тотем и очень даже в этом преуспели. Гордо прошествовав с ним через полгорода, они торжественно его сожгли, закинув в костерок для лучшего горения парочку кровообрядцев, но спустя три дня этих поджигателей не стало. Сгорели заживо, причём в собственных постелях и ни тебе следов на чистых простынях, ни признаков, что тела как-либо перемещали. Сам же тотем снова возвышался на том же самом месте, разве что выражение его многочисленных морд, по мнению некоторых очевидцев, стало каким-то особенно ехидным.
В наше время кровообрядцы исчезли с передовиц и вроде как совсем перестали существовать. Такова была официальная версия властей, такая же реалистичная, как новые детские площадки, которые тоже значились на одних лишь бумажках со штампами и размашистыми подписями. И тем не менее, каждому было известно, что разница лишь в том, что за эти века они научились лучше скрываться.
