Души наизнанку. Сборник рассказов - страница 3

Когда я служил психиатром

… Когда я работал психиатром, совершенно случайно мне попался интересный больной, и я по молодости увлекся так его проблемой, что сам чуть не сошел с ума (!!)

Больной в прошлом был людоедом. Не по своей – по вине его матери. Во время блокады Ленинграда она шла через Ладожское озеро с детьми. Когда стало совсем невмоготу, она зарезала младшую дочку и заставила остальных ее съесть. «Пусть лучше погибнет один, а не все. Так делала ваша бабушка. И так делала моя бабушка, когда шла гражданская война».

… Династия людоедов. Что это: генетически заложенное извращение или воспитание, так сказать, сценарий жизни? Почему у нас при мысли об этом волосы дыбом встают, а во многих диких племенах каннибализм – в порядке вещей?

… Тема людоедства стала моей сверхценной идеей. Я просиживал в библиотеках все свободное время, выезжал на некоторые исторически значимые в этом плане места, познакомился с некоторыми странными семьями и стал их почетным гостем. И даже отыскал неформальное общество бывших людоедов, которое регулярно посещал.

Огромный материал, накопившийся за три с половиной года, помог систематизировать, наконец, приобретенный компьютер. С его помощью удалось выявить ряд закономерностей. У меня возникла стройная система проблемы каннибализма, грозящая фурором средствам массовой информации. И это бы обязательно произошло, и мир бы потрясла еще одна рубрика омерзительного направления, если бы не вмешался один друг. Он ужаснулся от десятой доли моей коллекции, но виду не подал и посоветовал пожить с объектами исследования под одной крышей.

– Ты же понимаешь, – сказал он убедительно, что в сухом описании бесконечных фактов нет живых чувств этих людей. А ведь это самое главное в твоей работе. Главное в медицине что? Профилактика. Вот и опиши извращение чувств, чтобы читающий смог их вовремя обнаружить у кого-либо (а, может, и у себя) и провести превентивное лечение.

– Ты хорошо придумал, – оценил я идею абсолютно без задней мысли. – А где? А вдруг они меня съедят?

– Ну, надо, чтобы за тобой наблюдали, охраняли, вмешались бы вовремя, в случай чего. Я думал, для эксперимента лучше всего подойдет палата в моем отделении. Я сам займусь подбором контингента больных и прослежу, чтобы все шло по всем правилам. Дерзай! Наука требует жертв!

И я, уверенный в своей избранности и гордый оказанной мне честью, с вещами подмышкой зашагал в пятое отделение, где заведовал мой мудрый друг и коллега (которого я, надо сказать, не совсем понимаю, но до конца жизни буду ему благодарен).

Да, он действительно меня положил рядом с каннибалами. Вернее, с бывшими. Они были уже совсем безобидными и дефектными, в основном, с диагнозом: шизофрения. Общаться было сначала очень тяжело, потом стало совсем невозможно. Когда через два месяца я закончил эксперимент, то первым делом сжег все свои людоедские бумаги, а потом ушел в участковые терапевты в поликлинику № 1. И, если средний житель нашего города просто старается обойти эту тему стороной, то о себе я мог сказать, что, как у компьютера, «в моей памяти такого слова нет». И оно бы не возникло больше никогда, если бы бес не столкнул меня в бане с тем моим давним другом.

– Ну что, старина, про людоедов больше не пишешь?

– Не пишу.

– Видать, хорошо превентивная терапия во время эксперимента твоего помогла. И, главное, вовремя.