Слушая Кусикова, некоторые недоуменно пожимали плечами, а некоторые, тем не менее, с ним соглашались.
Завершив свою сумасшедшую пляску, Кусиков громко, задавая вопрос, закричал:
– Кто в лавку пойдет за выпивкой и закуской!?
– Об этом я как раз и хотел спросить, – засмеялся ленивым старческим смехом Гусев – Оренбургский.
– Я сам пойду, – воскликнул Сандро.
Однако потом, глянув, на Есенина сказал:
– Серега пойдем вместе. Так будет веселее.
Тут не выдержал и Мариенгоф:
– Ребята, а что если и я с вами. Не будете возражать?
– Не будем, – кивнул Есенин. Втроем больше принесем.
Гусев – Оренбургский выдал денег и полушутливо предупредил:
– Смотрите, чтобы все в порядке было. Не распивайте там, на улице где – нибудь. И вообще много выпивки не надо.
Кусиков указав на себя, поспешил обнадежить:
– Не переживайте Анатолия и Сережу будет сопровождать красный командир. Так что за порядок я ручаюсь.
По дороге в магазин Кусиков неожиданно признался Есенину, что еще не окончательно уволился из армии и поэтому влиться в ряды имажинистов он сможет, немного позже.
– Как же так? – остановившись удивленно на пол дороге, развел руками Есенин.
– Да уж ты Сандро определись, – назидательно заметил и Мариенгоф.
Кусиков уверенно взмахнул рукой.
– Ну, там формальности остались. Я ведь тут служил в Москве. Теперь по ранению увольняюсь. Так что дело решенное. А чтобы вы не особо огорчались, открою вам маленький секрет.
– Какой? – дружно заинтересовались Есенин и Мариенгоф.
– Мы с поэтом Бальмонтом открываем свое издательство.
– Здорово. И как оно будет называться, – спросил Анатолий.
– Чихи – Пихи…
– Что, что? – засмеялся Мариенгоф.
Не остался в долгу и Есенин. Он хохотал так, что у него даже слезы выступили.
– А почему такое издевательское название Сандро?
Кусиков обиженно засопел как ребенок и объяснил.
– Да это не я. Это Бальмонт придумал. Мы с ним на паях открыли. Мне отец денег дал, он ведь коммерсант. В этом издательстве я хочу выпустить свою книгу под названием «Зеркало Аллаха».
– Чего это вдруг такое название? – спросил Мариенгоф
– Просто я так хочу, – гордо заявил Кусиков.
– Эх, зачем ты Сандро связался с этим стариком Бальмонтом? Он ведь немного того, – продолжая посмеиваться, сказал Есенин.
– Чего, того? – переспросил Кусиков.
– Ну, не дружит особо он с головой, – уточнил Мариенгоф. Так что уходи поскорее от него к нам.
– Вот окончательно уволюсь из армии и тогда приду, – пообещал твердо Сандро.
И задумчиво почесав затылок, добавил.
– Думаю, что через пару месяцев.
– Смотри, держи слово, – дружно воскликнули Есенин и Мариенгоф.
Анатолий откровенно сказал Есенину о том, что еще немного, и он не выдержит того, что твориться у них на Козицком.
– Вон и Ивнев опять сбежал. Обещал, что теперь точно не вернется. Видать порядком устал от этого бедлама бедный Рюрик.
– Мда… но ему легко, есть куда сбегать, – усмехнулся Есенин.
– Послушай, – вдруг оживился Мариенгоф. Мне как – то Ваня Грузинов говорил, что есть возможность поселиться на Богословском переулке. Что думаешь?
– А что там на Богословском?
– Один инженер сдает три комнаты и, кажется недорого.
– А сам где будет проживать?
– К матери хочет переехать. Ей одной трудно уже почти под восемьдесят старушке.
– А что неплохая мысль, – кивнул Есенин.
– И я о том же, – констатировал Мариенгоф.
– Постой, постой, – сказал Есенин. Но ведь если и мы съедем с этой квартиры, то тогда товарищ Каменев вообще закроет нашу писательскую коммуну.
