Когда Есенин и Мариенгоф, надев пальто, собрались к выходу, к ним неожиданно подошел парень в студенческом кителе со смешными не в меру большими ушами, и взволновано проговорил:
– Вы выступили замечательно. Всем очень понравилось.
– Так уж прямо и всем, – иронично усмехнулся Мариенгоф.
– Да, многим, – повторил студент.
– Ладно, – махнул рукой Есенин. Чего вы хотели?
Студент еще более взволнованно выдавил:
– Меня зовут Матвей Ройзман, я учусь на третьем курсе и тоже пишу стихи. Нельзя ли как – нибудь показать их вам? Или я мог бы сам прочитать.
– Печатались? – спросил Мариенгоф.
– Да, в журнале «Свободный час» два раза.
– Хорошо, – кивнул Есенин. Заходите в кафе «Домино» мы там будем завтра вот и посмотрим ваши стихи. Принесите самые лучшие.
Потом задумчиво глянув еще раз на студента, уточнил.
– Приходите лучше к 10 утра. Мы с Анатолием будем вдвоем. А то вечером народу полно, не дадут поговорить.
Уже на улице стирая перчаткой, мокрый снег с лица Мариенгоф недовольно бурчал:
– Эти юристы почему – то обязательно пишут стихи. И без них хватает поэтов. Не надо было приглашать этого Ройзмана. Какой ты Сережа добренький.
– Но ведь не только нам с тобой сочинять стихи, – усмехнулся Есенин. Кстати ты ведь и сам когда – то учился на юриста.
Мариенгоф небрежно махнул рукой:
– Это в прошлом. И хорошо, что не окончил.
Потом предложил:
– Слушай, пойдем в ресторан, а то я изрядно проголодался. Да и настроение надобно улучшить.
– Хорошая мысль – согласился Есенин. Может в наше «Домино».
– Нет, – мотнул головой Мариенгоф. Там плохой спирт подают. Поедем лучше на Арбат в какое- нибудь приличное заведение и выпьем бутылку хорошего бренди.
– Дороговато будет.
– Так ведь заработали.
Утро ворвалось в комнату внезапно и осветлило ее желтыми лучами раннего солнца.
И спустя некоторое время комната уже стала заливаться оранжево – кровавым отсветом.
Есенин, лежа на кровати и закинув руки за голову, обращается к Мариенгофу.
– Знаешь Толя, а я ведь работаю над книжкой о нашем имажинизме.
Он, слегка зевнув, стал, сверлить Анатолия своим цепким пронзительным взглядом.
– А я тоже Сережа, – обрадовано воскликнул Мариенгоф, попивая в это время дешевый суррогатный кофе и сидя на своей кровати прямо в исподнем.
– Назову свою статью «Буян – остров». Кажется очень хорошее название. Ты не находишь?
– Вроде ничего, – задумался Есенин, а я вот пока не решил, как называть. Хотя нет, думаю назвать «Ключи Марии».
– Почему так?
– Долго объяснять.
– А хочешь, вместе придумаем название.
– Не надо. Я сам себе голова.
В этот момент в двери тихо постучались. Это был Гусев – Оренбургский.
Писатель улыбнулся и немного смущенно спросил:
– Чаю не найдется. Сам не приметил, как закончился, а идти с утра в лавку лень.
– Найдется, – откликнулся Мариенгоф. Вчера только купил. Как раз хотел на кухню отнести. А может кофе? Правда, оно не очень хорошее.
– Нет, – сощурил и без того узкие глаза Гусев – Оренбургский. Я люблю чай.
Есенин откинул одеяло, несколько раз подпрыгнул, делая что- то вроде зарядки и сказал, обращаясь к пожилому литератору.
– Мы с Анатолием решили переехать жить на новое место. Как вы на это смотрите Сергей Иванович? Ведь могут отнять квартиру. Вам есть куда переселиться?
Гусев – Оренбургский улыбнулся в усы.
– Понимаю, Рукавишников всем уже порядком надоел. Не получилось у нас полноценной коммуны. Нет тут нормального жития. И правильно делаете. Тоже кстати уезжаю.
