– Ладно.
Словоохотливых бабулек на лавочке не наблюдалось. Подъезд, как назло, оказался закрыт на замок. Макс помялся в нерешительности и присел на лавочку. Торопиться особо некуда. На работе его ждут не раньше десяти, основные встречи и переговоры после часу дня.
Сидя на лавочке, в тени старых разросшихся густых кустов сирени и акаций, Макс расслабился. Вспоминал детство, бабушкины пирожки, которые передавала ему летом через открытое окно. Она жила на первом этаже почти такой же «сталинки», где все знали друг друга с рождения. Макс угощал пирожками с картошкой и грибами дворовых друзей и, наскоро перекусив, они бежали дальше «по району».
Дверь подъезда неожиданно со скрипом широко распахнулась и Макс, вздрогнув, вернулся в настоящее. Мимо пронесся взлохмаченный рыжеволосый мальчишка. Макс подскочил и успел войти.
В подъезде пахло пылью, кофе и жаренным луком. Так, теперь на шестой этаж и лучше пешком. Лифты в старых домах не отличаются надёжностью. Квартира номер шестнадцать. Прислушался. Тихо. На всякий случай легонько толкнул солидную, тёмную дубовую, много раз крашеную, с тремя замками дверь. Заперта, естественно. Огляделся. Никого. Хотя, может в глазок кто подглядывает? А, пусть.
Макс оперся спиной на дверь и, медленно выдыхая, прикрыл глаза. Ему надо всего несколько минут. Если помешают и, застигнут врасплох, то всегда можно сказать, мол, стало дурно, голова закружилась. Приличный молодой мужчина почувствовал себя плохо в жаркое летнее утро. Вполне правдоподобно. Всего несколько минут тишины.
Вдох-выдох. Макс быстро погрузился в транс и стал «сканировать» квартиру. Вначале темнота, плотная, тягучая и живая, со своими правилами и законами. Она многих не устраивает, раздражает и принять её, подчас, совсем невозможно. «Есть черное, есть белое, а остальное от лукавого». Работа с темнотой не означат переход на её сторону. Просто иная точка зрения достойная уважения и внимания.
Макс не боялся темноты. Он любил с ней работать, находя ответы на многие вопросы, невидимые при дневном свете. Вдох-выдох. Темнота квартиры пронизана тоской, одиночеством, болью потерь, запахом прелых листьев со шлейфом несбывшихся надежд. Осень в ожидании зимы. Неуютно, но терпимо. Лишь по самой кромке темноты, в секунде от робкого, чуть дрожащего света, до Макса донеслось легкое дуновение радости.
Так, чем еще богато пространство? Пощупаем другой уровень. Волны ощущений набегали одна на другую. Все, в принципе, как и ожидалось.
Макс не торопился, тщательно анализируя и запоминая детали. Потом они очень помогут. А может, даже, спасут жизнь.
Ровно, спокойно. Вдох-выдох.
И неожиданно больно, словно острой спицей в сердце, укол ненависти и злобы. Чужая энергетика в доме, чужая и грязная. Коротко, недолго здесь присутствовали, но наследили знатно. Сразу всплыл вопрос из ночного сна – «по каким причинам, зачем?». Макс никак не мог разобрать, в чем проблема, но было ясно, опасность присутствует реальная.
Тряхнув с себя остатки транса, он открыл глаза и тут же их закрыл. Неужели еще не проснулся? Вдох-выдох. Да нет же! Он – отдельно, квартира – отдельно. Вдох-выдох. Снова открыл глаза. Картина не изменилась.
Напротив Макса стоял домовой в женском обличии. Но домовых не бывает! А этот есть!
Ростом не больше метра пятидесяти, воздушные светлые кудряшки под белой вязаной крючком, детской панамки. Ярко-зеленые, почти кошачьи глаза на нарумяненном старушечьем лице, большие разноцветные пластиковые кольца-обручи в ушах, длинный широкий ярко-желтый льняной сарафан с надетой поверх него старомодной голубой гипюровой накидкой и парусиновыми тапками на ногах.
