Видение быстро моргнуло и веселым звонким голосом спросило:
– Поплохело, милок?
Макс растерянно кивнул.
– А я смотрю, стоишь аж зеленый весь и дышишь еле-еле.
Макс зачем-то снова кивнул.
– Я Матильда Аристарховна из двадцатой квартиры. Вот с Додочкой возвращались с прогулки и на тебя наткнулись, сердешного. Хотели уж «Скорую помощь» вызывать, да ты очухался.
Макс медленно наклонил голову и столкнулся взглядом с красивой пепельно-серой кошкой, почти с такими же яркими, как у хозяйки, глазами. Додочка, пристегнутая на розовую шлевку, грациозно потянулась и, нежно мяукнув, потерлась о ноги Матильды Аристарховны.
– Конечно, Додочка, – заговорила с кошкой старушка. – Обязательно напоим его крепким чаем с вареньем.
Кошка опять мяукнула.
– Ну как же без хлебушка с маслом, – Матильда Аристарховна продолжала односторонний диалог. – Обязательно и хлебушек, и масло, и наша с тобой любимая красная рыбка. Вишь, ему сердешному плохо стало. Давление упало и ещё чего приключилось. Надо помочь.
– Матильда Аристарховна, Додочка, – Макс чуть наклонился к старушке и отдельно кивнул кошке. – Спасибо за участие, но со мной всё нормально.
– Ага, сейчас нормально, а через пять минут в обморок хлопнешься, – не согласилась Матильда Аристарховна. – Айда ко мне. Вы, молодые, нынче хлипкие, никудышние. Посидишь минут двадцать, отдышишься, чаю напьёшься, давленице померим, и ступай себе с Богом. Додочка, приглашай гостя. Я прямо над этой квартирой живу. Недалеко идти.
Кошка, посмотрев на хозяйку, близко подошла к Максу и громко мяукнула.
– Ну, если вы вдвоем уговариваете! – Сдался Макс и пошел за Матильдой Аристарховной. Уж больно интересно посмотреть на квартиру домового в женском обличии.
Большая очень светлая квартира с высокими потолками и огромным количеством картин, развешанных поверх выцветших обоев, настежь открытые окна со старомодным хлопковым тюлем, потертые шерстяные ковры на темном паркетном полу, красивые, но пыльные хрустящие люстры, запах краски вперемешку с ароматом ванили и сладостью каких-то старинных духов.
Кошка носом толкнула Макса вглубь квартиры, и он подчинился. Пройдя чуть вперёд, оказался в зале. Матильда Аристарховна весело хлопотала у круглого стола под цветастой скатертью, уже переобувшись в смешные ярко-красные тапки с загнутыми к верху носами. Легкие воздушные волосы без панамки разметались во все стороны и светились нимбом в лучах летнего солнца.
– Додочка, покажи гостю, где умыться, – Матильда Аристарховна доставала из массивного темно-коричневого буфета вазочки с вареньем и печеньем.
Пока, сопровождаемый кошкой Макс сходил вымыть руки, старушка подсуетилась и радостно предложила гостю обещанное масло в фарфоровой масленке, нарезанную и разложенную в хаотичном порядке толстыми кусочками красную рыбку, и мягкий, видимо утрешний, вкусно пахнущий батон.
– Да ты садись, милый, садись. – Матильда Аристарховна указала на венский стул с яркой подушкой на сидении. – У нас по-простому. Нам с Додочкой неохота церемонии разводить. Бери хлебушек, масло и айда вперед!
Додочка запрыгнула на стул рядом с Максом и терпеливо подождала, пока Матильда Аристарховна положила ей на блюдечко несколько кусочков рыбки.
– Она у вас соленую рыбу ест? – удивился Макс и намазал себе бутерброд.
– Она у нас ест всё, – сказала Матильда Аристарховна и налила из расписного заварочного чайника в большую ярко-голубую чашку очень крепкий чай. – Знатно получилось. Мне знакомые художники завсегда к новому году из Китая по нескольку пачек привозят в подарок. У нас такой не достать.
