Он непонимающе посмотрел на меня. Как здорово, что у нас кабинет бесплатной помощи. Сейчас бы он сказал: «Я плачу вам деньги, чтобы вы меня выслушали, поняли, посочувствовали…» Ведь именно так многие понимают психологическую помощь. Хотя иногда человеку нужна шоковая терапия, нужно, чтобы кто-то сильный или просто равнодушный вдруг посмотрел на его проблему совсем с другой стороны.
– Я хочу всё вернуть, всё, что у меня было!
– А что у вас было? Расскажите.
Он снова дернулся, как будто хотел вскочить, и снова остался на месте. Взял еще один листочек чистой бумаги, сложил вчетверо, разорвал.
Как быть, если мне глубоко несимпатичен человек, которому я должна помогать? Ведь уже понятно, что ничем хорошим он не занимался. Не лечил, не учил, не пек хлеб, не водил троллейбус, не шил одежду и не чинил обувь. Даже не руководил кем-то, кто делает что-то полезное. Скорей всего перепродавал то, что не надо было производить, получая на порядок больше, чем тот, кто варил, шил, клеил, паял.
– Что вы продавали?
– Продавал? – Мужчина хмыкнул. – Нет. Я не продавал. Я просто… – Он подумал. – Хм… Как сказать… делал так, чтобы другие… Хм… – Он посмотрел в угол, потом резко развернулся ко мне. – Неважно! Я жил так, чтобы моей семье было хорошо! Имею право! Меня просто подставили! И больше ничего! Захотели от меня избавиться!..
Я молча слушала его. Ведь он пришел сюда, он не пошел и не ограбил кого-то, он мучается, мается, потерял равновесие, ищет помощи. А мне его не жалко. Надо попытаться пожалеть его детей. Или никого не жалея, найти выход из лабиринта, как в игре. Когда я к каждому человеку, приходящему ко мне за помощью, стану относиться так, я вернусь в университет. Приду с утра на кафедру, привычно открою шкаф, повешу пальто, зайду к нему в кабинет и скажу: «Привет, как дела?»
Что за мысли сегодня! Отчего? Оттого, что сквозь рваные темные тучи, несущиеся по небу, проглядывает полоска неожиданно ярко-голубого неба, обещая то, чего никто мне пообещать не может? Оттого, что на экране телефона перед собой я вижу слова «Ты мне нужна, я измучен»? Оттого, что мне кажется, что я пойду сегодня домой и случайно по дороге встречу того, кого больше не хочу встречать никогда в жизни? Встречу, потому что он иногда ждет меня в машине после работы и делает вид, что мы встретились случайно, как будто нам по пятнадцать лет, и все так ярко, так отчаянно, так навсегда, так переворачивает и уносит… Я встряхнула головой.
Мужчина неправильно понял мое движение.
– Что? Что?! – прокричал он. – Что не так? Почему я должен оправдываться? В чем? Я жил, как хотел, как все живут! И был прав!.. Что мне делать теперь? Как отдавать долги? Чем кормить детей?
– Давайте обсудим все рациональные решения, – вздохнула я. Зачем он пришел? Почему? У него в душе есть что-то человеческое? Значит, я должна ему помочь. Он на грани отчаяния, еще хуже – самоубийства? И такое может быть. Руки нервно мнут очередной лист бумаги, глаз подергивается, говорит он путано, нервно, на лбу выступила испарина.
– Давайте!!! Давайте!..
– Продайте квартиру. Купите поменьше, с северными окнами, на первом этаже. Или живите в загородном доме.
– Дом заложен. Скоро придется его отдать.
– Хорошо. Снимайте что-то, расплатитесь с долгами.
– Не хватит денег.
Еще полчаса мы пробовали так или иначе обсудить, что делать в ситуации, в которую моего посетителя загнала жизнь и он сам. Потом он встал и ушел. Не бросил в меня скомканной бумажкой или ботинком – и то ладно. Тяжелых вещей я, наученная нервными повадками некоторых моих посетителей, в кабинете не храню. Но стулья к полу не прикручены – это может испугать кого-то. Поэтому у меня всегда есть шанс не увернуться от брошенного в меня стула, в случае чего.
