Есть люди, которых раздавила существующая сегодня система вещей. И я могу лишь обмануть их, если получится. Так, как в безвыходных ситуациях обманывают мои коллеги, специалисты смежных профессий, к которым люди обращаются за помощью. Без обмана прожить невозможно. Ведь мы живем, не думая большую часть жизни о смерти – и это есть самый большой и важный обман нашей жизни. Думая о смерти, жить невозможно. Хотя древние и предупреждали себя и нас «Memento mori», но, скорей всего, они имели в виду что-то принципиально иное. Они предупреждали – не забывай, что настанет момент, когда все суетное, ненужное, что заполняет твою жизнь, закончится. И не останется ничего. Не забывай, что ты можешь не успеть прожить свою жизнь, запутанный в суете и глупостях, замученный и замусоренный ими.
Я так хорошо помню этот разговор…
– Ты не права. Ты не должна так поступать! Послушай… Ты все, что есть у меня…
– А дети?
– Дети вырастут и уйдут. Уже выросли.
– А жена?
– Вика? Вика это Вика… Это почти что я сам. Смешно… Почему мы не в Иране родились? Или Кувейте. У нас бы не было таких проблем. Две жены – это нормально.
– Я бы не согласилась.
– Согласилась бы! Я бы тебя любил так же, только нам не надо было прятаться и страдать.
Он всегда был прав, как-то так получалось. Я спорила с ним, но на самом деле мне совсем не хотелось спорить. Мне хотелось прижаться к нему головой, закрыть глаза и слушаться. Так продолжалось до тех пор, пока однажды я не проснулась утром и не поняла – так будет всегда. Я всегда буду страдать. Я всегда буду виновата. Я всегда буду ловить на себе вопросительные и насмешливые взгляды своих коллег, которые наверняка давно обо всем догадались, и снисходительные – моих соседей, которые тоже давно все поняли.
Я знаю, что в принципе всем всё равно, и каждый живет своей жизнью и думает о своих проблемах. Как, чем, с кем живу я – никого на самом деле не интересует. И тем не менее. Любовница декана, с которой он тайно встречается, не самое приятное место в коллективе. Поэтому я ушла. И поэтому тоже. Для себя я нашла такой выход, потому что именно это я посоветовала бы другой женщине. Не бороться за свое счастье, не разрушать в этой нечестной борьбе то, что создавала не я, не лезть в чужую жизнь, не заставлять его принимать никакие решения, а просто уйти. По-настоящему уйти, а не для того, чтобы заставить его бросить семью и прийти ко мне. Мне бы это счастья не принесло.
Если ему верить, то меня он ждал всю жизнь. Жил, учился, работал, защищал диссертацию и ждал. Встретил Вику, женился, родил одного ребенка, девочку, через четыре года второго – мальчика, обоих здоровых и хороших, умненьких детей, похожих на него и Вику, и продолжал ждать. Понимал, что у него все еще впереди. Что настоящие чувства – впереди. А это так – разминка. Правда ли это? Зачем ему было врать? Или он обманывал самого себя? Или врал, чтобы я не ушла, когда поняла, что он не будет ничего менять. Я не спрашивала и не хотела этого, я просто влюбилась так, что не могла дождаться утра, чтобы снова увидеть высокую быструю стройную фигуру, внезапно появляющуюся улыбку на обманчиво хмуром лице, улыбку почти детскую, искреннюю, зажигающую веселые огоньки в глазах, таких умных, таких добрых, таких родных… Фу-у-у…
Что такое со мной сегодня!.. Я обещала себе не вспоминать – в памяти иная жизнь, иная я, верившая в настоящую, единственную в моей жизни любовь. И в его тоже. Я не знала, женат он или нет. Как хотелось верить, что нет. Кольца он не носит, приехал из другого города, семью привез не сразу. На второй день его работы мы случайно – или не случайно, я уже теперь не знаю – оказались за соседними столиками в столовой. Банально до жути. И так же необыкновенно – до дрожи, до мурашек. Я помню каждое его слово, каждый взгляд.
