Трус.
Остаёмся вдвоем.
Влезаю в туфлю.
Слушаю шаги. Лёгкие, даже странно, почему такой крупный мужчина не топает, как медведь, а крадётся, мягко ступает, словно стелет, по живой лесной тропинке, обходя капканы, прямиком к жертве.
Шаги замирают рядом со мной.
Делаю вид, что поправляю брюки на щиколотке, тупо смотрю на его дорогую блестящую обувь.
- Ты как? - он садится передо мной, снизу вверх заглядывает мне в лицо.
Встречаемся взглядами. И я полыхаю, не знаю, это с ним мы целовались, или с его братом, а он сзади был.
Это дурной сон, верить отказываюсь.
Он смотрит серьезно, без намека на то, что творилось в прачечной, синие глаза глубокие омуты, затягивают меня.
Света точно на пару с Галей полощет мне кости. Что я закрылась с двумя гостями в стиралке. А они не просто мужчины.
Я же им мачеха.
А кто-то из них утром плескался в бассейне с горничной.
Голова кружится.
- Скажи что-нибудь, - он трогает мою ногу. Пальцы перебирают ткань джинсов, он обхватывает лодыжку, чуть тянет к себе.
- Убери, - дёргаю ногой, сбрасывая его руки. Сползаю со стола. - Не подходи ко мне больше. Вообще.
- Почему? - уголки его губ подрагивают, он усмехается. - Стесняша какая. Ян, короче...
Выпрямляюсь, задираю подборок.
- Только час назад адвокат сказал на счёт аварии, - объясняю. - И что Адам, - голос хрипнет, словно я наелась льда.
- И у тебя горе, - констатирует он. Изучает меня долгим взглядом, от которого тошнит.
Он непроницаемый, он будто и не расстроен. С отцом они не ладили, но не до такой ведь степени?
- Ты чего приперся? - выплевываю ему в лицо. Сдуваю волосы со щеки, отталкиваю его в грудь. - Выпусти меня.
Лезу между ним и столом, запинаюсь, едва не падаю, почти бегу к двери.
Распахиваю ее и пячусь, давлюсь воздухом.
На пороге второй близнец, отходить с прохода не торопится. Сам весь в черном, как на похороны, молчит, в руке покачивает две гвоздики.
Сглатываю.
Где он их взял?
И уж лучше бы он тряс пистолетом.
В бессилии оглядываюсь.
- Яна, зря не дослушала, - первый идёт на меня. Кивает брату. - Решили немного задержаться у тебя в гостях. Не прогоняй, ладно?
- Вас разве прогнать можно?
- Можно попробовать, - предлагает он.
- Но лучше не надо, - идентичным голосом звучит с порога.
Смотрю на них и не верю, что это происходит со мной. Сложно представить, но мужа больше нет.
Я всего два месяца замужем, а уже вдова.
С сегодняшнего дня.
Мужа нет, нет, нет.
Нет.
А сыновья его есть.
Три месяца назад
- Я запрещаю тебе видеться с этим мужчиной, - отрезает папа.
Морщу нос, зарываюсь глубже в вязаный шарф.
Начало ноября, и на улице заморозки, а снега ещё нет, черный асфальт, жёлтые фонари, чёрное небо.
Раньше не любила ноябрь, унылый и скучный, а в этом году у меня каждый день, словно праздник.
В проулке тихо, никого нет, лишь мы вдвоем, и эхо папиного голоса скребёт мне по мозгам.
Как и его нескончаемые нотации.
- Яна, ты меня слышишь? - он замедляет шаг, оборачивается.
- Не глухая, - бурчу сквозь зевок.
- Спать хочешь, - перескакивает он на другую тему. - Неудивительно. Три часа ночи. Вставать в семь, - он сует руки в карманы пальто, поторапливает. - Яна, давай шевелись. Мне, между прочим, тоже с утра нужно по делам.
- Так и спал бы.
- Я бы спал. Если бы ты дома сидела. А не пропадала ночами в этом кабаке.
- Во-первых - это приличный ресторан. Во-вторых - я не развлекаюсь, а работаю.
- Пение - не работа.
- А как же звёзды эстрады?
