- Жива? - звучит знакомый голос над головой, и только услышав его, с трудом выхожу из транса. Адам рядом. Так быстро, так близко, он, наверное, бежал через дорогу сюда. Он открывает папину машину. Кратко говорит. - Увози ее отсюда. Я со всем разберусь.
- Там люди. Там надо проверить. Там.
- Я позабочусь. Увози.
7. Глава 6
Внизу басят колонки, приехали музыканты.
Про Адама гостям ещё никто не сообщил.
И они развлекаются, как всегда после игры.
Это привычка, раньше было так же, он со смехом рассказывал, что муж с женой из соседнего коттеджа не вынесли еженедельных вечеринок, когда гости наряжаются в дурацкие костюмы, шумят и смеются во дворе, голыми ходят от дома до речки, чтобы искупаться.
И он переехал.
И здесь, в этом поселке, коттеджи друг от друга далеки, на достаточном расстоянии, чтобы из-за шума не возмущались соседи.
И нет речки.
И за окном зима.
И я обожала его образ жизни, сама с заката до рассвета пела в ресторане, зарабатывая на жизнь, чтобы от родителей не зависеть, чтобы распоряжаться собой.
Как это делает он.
Да.
Смотрю на его фото. Оно висит напротив, большая наша спальня, и он все равно больше, значительнее, огромный, под сепию, портрет. Мужчина в возрасте, годится в отцы, но к чему стереотипы, он настолько красив, что у меня нет дыхания.
Не было.
И Адама больше нет.
Мои вещи.
Надо собрать.
Чешу руку.
Я даже складываю не то все.
Расчёску, косметичку, ерунду.
Я бы Адама сложила, упаковала, отнесла сумку вниз, только было бы можно.
Господи, это враньё.
Не может муж умереть, нет.
Жму на телефоне его имя, в очередной раз слушаю механический голос, абонент недоступен.
Так же механически встаю, утрамбовываю ладошками в сумке одежду.
Родители рады, наверное, будут, когда вернусь домой. Меня отпустили, но не одобрили.
После того, что произошло.
Я ведь так к нему рвалась.
Такие, как он, у них всё есть, и поэтому им всё подчинено, хозяева жизни, властелины мира.
Мне хотелось принадлежать самой себе.
Адаму хотелось, чтобы я принадлежала ему. Никаких пошлых смыслов, он ничего мне не запрещал.
Он - самое лучшее, что со мной случилось, наверное.
И вот.
Его нет.
Гости едят закуски, пьют коктейли, слушают музыку, танцуют внизу, слышу их и тихо ненавижу, как же они беззаботны.
Забрасываю в сумку вещи. Так это непонятно, что даже слез нет. Просто, ничего страшного, мне надо успокоиться, мне надо уехать. Домой. К родителям. Они меня примут, они переживают.
Не выдержав, плюхаюсь на кровать, пальцами давлю виски. Не помогает, перед глазами глупый телик на стене, там крутится комедия, там смеются, а я от души щипаю себя за руку, отрезвляю, возвращаю из прошлого в реальность, но, кажется, это невозможно, ведь все так туго переплетается.
Шмыгаю носом, смотрю на фотографию Адама.
После той аварии, когда папа меня увёз. Ни папа, ни Адам ничего не сказали, но ведь я не дура, я всё поняла.
Отец без вопросов разрешил выйти замуж. Отпустил меня, и они оба заверяли, и он, и Адам, что все хорошо. Оба убеждали, что я не виновата, что все в порядке, Яна.
Но я знаю, что виновата, ведь это я выскочила на дорогу. И папа знает, раз больше ни слова не сказал.
Этот мужчина старше меня, Яна, забудь - больше я этого не слышала.
Все плохо.
Спрашивала, мне не отвечали. Заверяли, что та авария, когда я побежала через дорогу - ну, так бывает, все живы-здоровы.
И вот. Теперь все повторяется с Адамом, словно бумерангом вернулось.
