Порой, когда я готов уже был свалиться без сил и едва шевелил руками и ногами, боярин Дмитрий приказывал мне усесться на траву, и начинались разговоры о воинском искусстве и древних полководцах. О том, что хороший полководец ещё до боя составит план сражения, продумает построение войска и учтет всё: и какое оружие у него и у противника, и сколько у обоих конницы, и куда в строю поставить молодых, неопытных воинов, и в какой местности – ровной, овражистой или болотистой – будет битва. И даже как – в лицо или спину – будет светить солнце. Не такое уж это легкое дело – командовать войском. Да и сам ратный труд – это не просто собраться и мечами помахать, кто сильнее – тот и победил, нет!
Оказывается, ещё в древности великие полководцы одерживали верх над противником, который вдвое-втрое многочисленнее. И именно из-за умения правильно вести битву. Узнал я про Марафонское сражение, где древние эллины, имея против каждого своего воина десять персидских, всё же победили. И про фиванского беотарха Эпаминонда, который первым догадался, как справиться с более многочисленным врагом, при том, что каждый воин противника лучше владеет боевыми приёмами, чем твой. Оказывается, для этого достаточно правильно расставить своих дружинников, чтобы они в нужном месте имели численный перевес. После этого вражеский строй ломается, и неприятелю остаётся только бежать или погибать. Дмитрий меня многому научил, всего и не перескажешь.
Постепенно я всё ловчее овладевал приёмами боя на мечах и уже вполне мог уворачиваться от удара, отражать боярский меч и сам нападать на соперника. Когда я начал гордиться своим умением грамотно уходить от нападения и заходить сопернику со спины, нанося неотразимый удар, Дмитрий показал мне одно упражнение. Он принёс из плотницкой целую кучу небольших деревянных плашек и объявил мне, что станет подкидывать их в воздух, а я должен на лету разрубать их пополам.
Обрадованный кажущейся лёгкостью задания, я резво взялся за дело. И опозорился. Из первых пяти подкинутых плашек я не то что не разрубил, даже не попал ни по одной! Правда, потом я приноровился и стал попадать, но вот о том, чтобы разрубить, не могло быть и речи. Так я махал мечом не меньше получаса, но ничего не добился, только взопрел. Когда я сказал Дмитрию, что это сделать невозможно, он опять улыбнулся, дал мне одну плашку и велел подкинуть её вверх.
Надо ли говорить, что после его удара она развалилась на две почти равные части. Потом Дмитрий велел мне подкинуть две плашки подряд. И обе, не успев приземлиться, развалились надвое! Я разинул рот. Его мастерство было настольно непостижимо, что я даже приуныл: мне такого не достигнуть никогда! Дмитрий велел мне подождать и куда-то отошёл. Вернулся он с пожилым дружинником.
– Вот, дядя Миша, покажи отроку своё умение.
Дядя Миша легко выхватил меч из ножен и встал в боевую стойку. Дмитрий подкинул в воздух одну за другой сразу три плашки. Через несколько мгновений на землю упали шесть обрубков. Вот это да! А Дмитрий, не давая ему передохнуть, подкинул ещё три, потом ещё и ещё. И каждый раз дядя Миша разрубал их надвое, не пропустив ни одну. А ведь он пожилой, хотя нет, не пожилой, а старый человек. Ему явно было не меньше сорока пяти лет! Интересно, я когда-нибудь смогу добиться такого умения? Наверное, моё лицо стало совсем уж кислым, потому что Дмитрий понимающе улыбнулся и сказал, что завтра у меня день отдыха. В общем, спать я в этот вечер ложился не в лучшем расположении духа.
