Двадцать писем Фебу - страница 10

Это было, наверное, похоже на затяжной прыжок, когда ты не уверена, что парашют раскроется, – эйфория и ужас в равных долях, усиливающие друг друга до непереносимости, до смертного спазма в горле. Ты понимаешь, что падаешь, что жить тебе осталось – сколько там, квадратный корень двойной высоты падения, делённой на ускорение? – но ты летишь!

«Этого не может быть!» – кричал мой Внутренний Голос. Кстати, почему внутренний? Тебе не кажется, что в этом названии содержится грандиозный подвох? Если проанализировать реплики того, что мы называем внутренним голосом, то выяснится, что ничто – ещё раз и крупно: НИЧТО – из того, что он произносит, не является нашим убеждением. Как правило, мы убеждены как раз в обратном. Все реплики этого негодяя, по сути, не что иное, как пресловутый здравый смысл – навязанное нам извне представление о правильном и неправильном. Так называемый «внутренний голос» – это сторож брату своему, это злосчастный Каин, убивающий нас из зависти – нас, чей дар оказался милее Господу. Всякий раз, когда мы готовы сделать нечто, к чему испытываем призвание, он становится на пороге и, раскинув руки, принимается увещевать нас, повторяя свои пошлые сентенции. Не сходи с ума. Ты потом об этом пожалеешь. Давай взвесим все «за» и «против»… И стоит тебе вступить с ним в перепалку, как твоё дело заведомо проиграно, потому что так называемый Внутренний Голос – на самом деле общественный цензор, сидящий внутри твоего собственного сознания, ловкий и опытный манипулятор, снабжённый ещё и тем преимуществом, что он тебя знает, а ты его нет. Чтобы сбить тебя с толку и усыпить бдительность, его снабдили фальшивой легендой и столь же фальшивыми документами, по которым он проходит как «Внутренний Голос» или «Здравый Смысл», и забросили этого диверсанта вглубь твоего мира.

«Этого не может быть!» – вопил в моей голове этот «Внутренний Голос», и это был единственный отчётливый звук, который я слышала. Всего несколько дней назад я бы с ним согласилась, смеясь. Я была уверена, что оставила все свои страсти в прошлом, что моё внутреннее наконец-то пришло в равновесие с внешним и что это равновесие непоколебимо. Мысль о том, что это равновесие смерти, не приходила мне в голову.

Письмо 5. Никогда

Ты, вероятно, помнишь вынесенную эпиграфом к одной из серий «Войны и мира» Бондарчука цитату из Толстого: «Все мысли, которые имеют огромные последствия, – всегда просты». Это верно. Банальность – отлитая в слове очевидность. Она уже всем осточертела, навязла в ушах и набила мозоли именно потому, что имеет непререкаемую силу закона. То есть действует всегда и всюду при определённых условиях. Всякая расхожая мудрость, будь то афоризм или пословица, не что иное как банальность. Но банальность – палка о двух концах: после того как некто зафиксировал, в ёмком и приёмистом слове, некую закономерность, она начинает жить собственной жизнью, порождая ожидаемые последствия даже там и тогда, где и когда они вовсе не были абсолютно предопределены. Ты можешь не вспомнить фразу, которая вынуждает тебя поступить определённым образом, но этого и не требуется: она уже содержится в твоей программе – та самая пресловутая матрица, согласно которой мы совершаем бόльшую часть своих поступков.

И чем банальнее мáксима, тем с большей вероятностью она определяет наши поступки. «Инициатива наказуема». «Благими намерениями вымощена дорога в ад». «Никогда не говори