Двадцать пять лет в окопах холодной войны - страница 29

Пионерский лагерь мало был похож на привычный лагерь. Скорее, он был пансионатом для детей высокопоставленных сотрудников Южно-уральской железной дороги. Нас, «пионеров», было всего 36. А лагерной обслуги – 40 человек. Нас там кохали и лелеяли. Все было подчинено нашим интересам. Разными культмассовыми мероприятиями нам не докучали. Мы ловили рыбу, раков, собирали дары леса, катались на лодках и водных велосипедах. Любили слушать местных жителей о страшных легендах, связанных с озером Кисегач. Одним словом, война шла, но для нас она была далекой и мало ощутимой.

В первой половине 1943 года, после победы под Сталинградом, мы вернулись в Москву, к отцу.

Здесь была, конечно, совсем другая обстановка – суровая, военная. Здесь война чувствовалась. Сосредоточенные и усталые лица прохожих. Военные патрули на улицах. Колонны военной техники и войск, следовавших через Москву. Комендантский час. Ограничения в использовании газа и электричества, хуже с продуктами. Светомаскировка, за соблюдением которой тщательно следили. Заклеенные крест-накрест полосками бумаги оконные стекла. Еще продолжались бомбежки Москвы. Хотя запал у немцев был уже не тот. Наша истребительная авиация, зенитная артиллерия, аэростатные заграждения успешно противостояли вражеским бомбардировщикам. Редко кому из них удавалось прорваться в воздушное пространство Москвы. О прицельном бомбометании уже не могло быть и речи. Немецкие самолеты судорожно метались в перекрестиях лучей заметных прожекторов и хаотично бросали бомбы. Конечно, и в этом случае они наносили какой-то удар, особенно фугасные бомбы. Через один дом от нашего начисто разворотило здание бывшего посольства Латвии. В него попала 500-килограммовая фугасная бомба. С зажигательными бомбами москвичи приноровились бороться. И мы, пацаны, с восторгом помогали взрослым дежурить на своих домах, сбрасывать зажигалки с крыши на улицу, тушить их на чердаках. Было интересно наблюдать, как падают сбитые фашистские самолеты. Иногда летчики выпрыгивали с парашютами. Но их судьба была предсказуема, так как их всегда сопровождал луч прожектора, очень суровые и полные лишений времена войск. Для миллионов людей нашей страны они были трагическими. Но они были наполнены оптимизмом и верой в Победу, которая закономерно и заслуженно пришла. У тех, кто все это пережили, никогда не сотрутся в памяти воспоминания и чувства торжества.

С разгромом немцев на Курской дуге летом 1943 года Москву бомбить перестали. Фашисты выдохлись. Да и наша авиация не давала им возможности подниматься с аэродромов и громила их на земле. После отката немцев дальше, на запад, в Москве стало полегче. Отменили многие ограничения. Стало полегче с продовольствием. Началось восстановление разрушенного.

Знаменательным событием московской жизни тех дней был показательный провод по Садовому кольцу 56 тысяч пленных немецких генералов, офицеров, солдат, следовавших под усиленным конвоем. Кроме того, вдоль тротуаров Садового кольца были выстроены цепи наших солдат во избежание каких-либо инцидентов, а они могли быть. Собралась на это зрелище вся Москва. Даже с работы большинство отпустили специально для этого – сотня тысяч, а, может быть, и миллионы людей. Мы с пацанами, конечно, пробрались в первые ряды у Красных ворот. Вели немцев огромными колоннами. Впереди генералы, затем офицеры, потом солдаты. Брели они понуро и обреченно. Еще бы! Их демонстрировали как в зоопарке. А впереди маячили долгие годы принудительного труда на восстановлении разрушенного народного хозяйства нашей страны. Отношение к пленным со стороны зрителей было неоднозначным. Многие плакали, ругались, плевали на немцев, некоторые норовили прорваться через кордон и пнуть кого-нибудь из «немчуры». Были и такие, что сочувствовали им, жалели их по нашей, русской сердобольной натуре. Кое-кому удавалось через плечи наших солдат сунуть поверженному противнику кусок хлеба, пирожок, табак. Шествие это длилось несколько часов, было отражено прессой и запечатлено кинохроникой. Сведения об этом событии всколыхнули всю страну, придали ей новые силы. Народ на Западе визжал от восторга в кинозалах. Тем более что прохождение пленных заканчивалось движением следом колонны из сотни поливальных машин, что должно было символизировать смывание грязи после этой нечисти. Это был сильный пропагандистский ход.