«Мужчина! Мужчина! – продолжала кричать бабушка. – На помощь!»
Вскоре к парню присоединился еще один парень (тоже деточка) и потом – еще один мужчина. Все вместе они стали тащить нас как репку, и наконец, вытащили. Бабушка плюхнулась на берег и отдышалась. Я стояла рядом и ревела.
И тут меня пронзило страшное опасение.
– Бабушка, мы же не пойдем на хореографию? – спросила я с надеждой.
– Нет, еж твою мать, не пойдем, – огрызнулась бабушка.
Она тяжело мирилась с поражением, но тут оно было на лицо. Я удовлетворенно подвывая, поплелась за бабушкой домой.
«Чтоб маме ни слова! – свирепо сказала бабушка. – Поняла меня?»
Ради пропуска хореографии я запросто могла бы дать обет молчания на любой срок. Хотя порассказывать о том, как нас тащили из пруда с утками, конечно, хотелось.
Бабушка постирала мою пачку и боди, положила на батарею чешки и сумку. Я в тайне надеялась заболеть хотя бы воспалением легких, после такого-то приключения, но это было бы уже слишком хорошо. И я даже не простыла.
Кнорр
Зимой около дома Маринки Белкиной, (она жила в соседнем доме-корабле, в подъезде прямо около Универсама), одна гуманитарная служба поставила свой фургончик и начала разливать на морозе в пластиковые стаканчики горячий бульон из кубиков Кнорр (тот, что «вкусен и скорр»)3. А еще не за долго до этого, около Универсама завелась колония бомжей, они построили в кустах свои фавеллы из коробок и начали там жить на постоянной основе. Кто знает, может это мега-поселение бомжей, а может высокая концентрация алкоголиков около Универсама, послужили причиной тому, что именно тут, прямо возле деревянного короба с газетой «Известия», гуманитарная служба разместила свой фургончик.
Надо отметить, что Маринкин дом, по стечению понятных обстоятельств, справедливо считался самым худшим в микрорайоне. И в худшем подъезде этого худшего дома, как раз, и жила Маринка. В Универсаме располагался единственный большой алкогольный отдел, и алкаши, отоварившись, шли пить и, в дальнейшем, писать и какать именно в Маринином, ближайшем к магазину, подъезде.
Подъезд давно перестали мыть и убирать за бессмысленностью этого занятия. Входная дверь висела на честном слове и никогда не закрывалась. В сравнении с этим подъездом, наш – выглядел просто подъездом дома высокой культуры быта, (о чем всегда с достоинством любила упомянуть мама, после того, как забирала меня от Марины).
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
