— Ага. Он крутой, — смущённо бормочу, сжимая край покрывала.
— Как и я?
— А ты мурчать умеешь? — вызывающе хмыкаю я.
— И мурчать могу, и люблю, когда меня глядят... — в низком бархате мужского голоса слышу откровенные провокационные намёки.
Мои щёки снова опаляет жар...
— Марк…
— прижав плед к груди, шепчу во мрак достаточно громко, чтобы тут же услышать басистое:
— М-м?
— Тебе точно там удобно?
— Мне нормально.
Опять молчу, пока внутренний голос не заполняет мои мысли уже на разрыв: «Да скажи ты ему наконец!»
— Иди сюда.
— Уверена? — тихо хмыкает Марк.
— Да… — мой ответ тонет где-то в подушке, в которую я вжимаюсь лицом.
Просить Громова дважды не приходится. Он укладывается на противоположный край кровати.
— Я могу тебя просто обнять?
До бегущих по спине мурашек и бешеной пульсации внизу живота чувствую, что Марк близко ко мне… Очень близко. И своим молчанием я даю согласие.
Его руки бережно погружают меня в тёплый дурманящий кокон.
— Ты обещал не приставать… — срываюсь на шёпот, когда чувствую каменное, горячее тело Марка за своей спиной.
Его обнажённая грудь, литой пресс… Громов в одних боксерах. И там тоже… всё каменное.
— Лика, ты полуголая рядом. Я не могу реагировать на тебя иначе. С ума по тебе схожу. Чёрт! Я хочу тебя. Но не трону, пока не пойму, что ты хочешь этого сама, — хрипло шепчет Марк, утыкаясь носом мне шею. Его ладонь протискивается между моими руками, плотно прижатыми к груди. Находит мои пальцы и крепко переплетает их со своими. — Спи, Рыжик. Ни о чём больше не думай.
И я больше не думаю. Даже о той странной встрече в библиотеке.
Потому что сейчас в руках Марка засыпаю именно я...
Лика
Переворачиваюсь на бок и попадаю носом во что-то нежное и сладко пахнущее. Распахиваю глаза и изумлённо замираю под покрывалом.
Розы. Огромный букет жёлтых роз на соседней подушке, где ещё ночью спал Марк. С ума сойти. Громов когда-нибудь угомонится? Сияя улыбкой, осторожно ныряю лицом в нежные бутоны.
А потом прислушиваюсь к звукам вокруг. Идеальная тишина. Я точно одна в квартире. А где сам Марк? Подрываюсь с кровати и мчусь за своим телефоном, брошенным где-то на столике в гостиной. А в нём уже с десяток пропущенных от Насти и одно-единственное сообщение от номера с пятью восьмёрками. Смущённо морщусь, глядя на цифры. Блин, надо бы переименовать уже.
«Доброе утро, Рыжик. Я посмотрел твоё расписание. Пар у тебя сегодня нет, так что будить не стал. Ты так крепко и сладко спала. Зато у меня целых шесть, поэтому жди к вечеру. Завтрак на столе, весь холодильник в твоём распоряжении. Ты только не уходи. Останься. Пожалуйста-пожалуйста».
Стою посреди квартиры Марка с трепещущим сердцем внутри и глупо улыбаюсь экрану телефона. Ну и куда я пойду? Тем более в субботу. Тем более в его футболке, едва прикрывающей мне пятую точку.
А завтрак из мягких круассанов, намытой клубники и манго вообще отбивает всяческие мысли о том, чтобы сбежать куда-либо. Оказывается, на двадцать пятом этаже гораздо лучше, чем в общаге. И ещё я нахожу свои очки, нагло «украденные» Марком. Они преспокойно расположились на его прикроватной тумбочке. И я по-тихому конфискую их обратно.
Поставив цветы в заранее приготовленную хозяином квартиры вазу, пишу Насте сообщение, чтобы, по крайней мере, сегодня днём, не ждала меня. Про вечер корректно умалчиваю. Потому что даже для самой себя не могу честно сформулировать ответ на вопрос: а хочу ли я провести будущую ночь отдельно от рук и тепла Марка?
