Вершина выглядела так, будто бы в незапамятные времена её пыталось расколоть надвое древнее божество, но не сильно-то в этом преуспело. Посредине ущелья люди выложили огромный деревянный настил, укрепив его подпорками и тросами. По краям рукотворного плато стояли загоны для птиц, а в центре, словно донжон среди стен замка, возвышалась таверна.
Голубка сделала круг и плавно опустилась на обозначенный зелёными флажками причал. Карл спрыгнул с её спины и кинул поводья подбежавшему птичнику.
– Отведи Голубку в самый спокойный загон, насыпь корма и дай ей передохнуть. Я хорошо заплачу.
Юный птичник кинул недоверчивый взгляд на Карла, чей возраст и благосостояние с виду не сильно отличались от его собственного, но возражать не стал. На самом деле Карл был лет на десять старше юноши, и его хрупкое, юношеское телосложение было одним из достоинств гонца. Но о том, что он – гонец, Карл рассказывать не собирался.
Просторный зал таверны пустовал. Весной в горах начинался сезон гроз, и желающих рисковать жизнью оказалось совсем немного. Группа низкорослых торговцев спорила о чем-то у карты, висящей на дальней стене. Двое типов в длинных черных плащах обсыхали в креслах возле камина. Да старик у стойки потягивал дымящийся напиток и пытался заигрывать со скучающей разносчицей. Последняя, завидев Карла, с облегчением поспешила навстречу.
– Желаете отобедать или снять комнату? Может, хотите помыться с дороги?
– Спасибо, нет. Разогрейте мне какой-нибудь еды и покажите комнату, где я смогу передохнуть пару часов.
– Оставайтесь хотя бы на ночь. Наш погодник обещает к вечеру сильную грозу. Вылетать в ненастье опасно.
– К сожалению, у меня срочные дела.
– Что это за дела такие, ради которых стоит рисковать собственной шкурой? – громогласно спросил старик.
На слух он точно не жаловался, разобрав слова Карла через половину комнаты.
Присутствующие оторвались от дел и с интересом повернулись к гостю.
Карл про себя выругался, привлекать внимание – последнее, что ему сейчас требовалось.
– Я лечу на свадьбу.
– Думаю, ваша суженная предпочтет живого жениха, а не испепелённый молнией труп, – усмехнулся в усы старик.
– Она предпочла другого жениха. И я лечу, чтобы этому помешать.
На Карла нашло вдохновение. Он лгал так, как его учили в академии – сам начиная верить в то, что говорит.
– Я не допущу эту чертову свадьбу. Пусть прежде, чем пойти под венец, Юлианна скажет при всех, что больше меня не любит.
