– Вид у вас живописный, – мило хохотнула она.
– Если учесть, что несколько часов назад я был единственным посетителем художественной выставки, – парировал Н. и ткнул пальцем в монету, все еще лежащую на ладони оценщицы. – Так сколько?
– Не скажу, – она вернула сокровище владельцу и, заметив, как клиент разинул рот то ли в негодовании, то ли в недоумении, расхохоталась. – И дедушка тоже не скажет. Ни наш ломбард, ни казначейство всего города не имеет такой суммы.
Н. не мог поверить собственным ушам, автор «Первого Рождества» вот так просто отдал ему нечто бесценное? Обладатель редкого артефакта оперся локтями о прилавок, голова кружилась, в горле пересохло, а мысли одна за другой устроили настоящий шторм, отчего закололо сперва в висках, потом застреляло в затылке, и Н. (однако теперь, в связи со сложившимися удивительными обстоятельствами, можно и господин Н.) прохрипел:
– Что же мне делать с ней?
Чрезмерно жизнерадостное создание, не переставая пребывать в прекрасном расположении духа, весело сообщило:
– Жить и… страдать.
– Шутить изволите? – обиделся Н., пряча драгоценность в карман.
– Отнюдь, – девушка вдруг сделалась серьезной. – Иметь такое неслыханное богатство без возможности позволить себе купить кусок хлеба – разве не страдание?
Она снова не сдержалась и задорно рассмеялась.
– Поражаюсь вашему настрою, – пробурчал Н., раздумывая, что делать дальше. – Откуда подобная веселость, необузданная и неуместная?
– А у меня сегодня Рождество, – сообщила девица, буквально захлебываясь от смеха.
– Вообще-то оно сегодня у всех, – господин Н. повернулся к выходу. – Но никто не гогочет без остановки.
– У всех Рождество Христово, – подмигнула юная хозяйка ломбарда. – А у меня – Четвертое.
Н. вздрогнул: вчерашний разговор в галерее касался Первого Рождества, сейчас он услышал новый номер.
– Что за праздник? – аккуратно спросил он, оборачиваясь к собеседнице.
– Рождество Ребенка,– беззаботно ответила девушка и, поймав изумленный взгляд посетителя, уточнила: – Внутреннего Ребенка.
– Вы узнали, что носите под сердцем дитя? – Н. лукаво улыбнулся.
– В сердце, – абсолютно серьезно откликнулась очаровательная хозяйка заведения. – Внутреннее Дитя – единственное, что может противостоять греху как лекарство против распространения болезни. Рождество Ребенка следует за Рождеством Греха в качестве реакции естества души, Искры Божьей по сути, на появление внутреннего напряжения. Так птица, измазав крылья в грязи, непроизвольно и моментально стряхивает ее с перьев. И, кстати, кается после согрешения именно Внутренний Ребенок, если его нет, он не проснулся, – не будет и покаяния.
Слегка опешивший от таких слов Н. пробормотал:
– Так ты уже успела согрешить?
Девушка гневно вскинула брови:
– Разве грех – атрибут возраста? Если цветок, Божественное творение, олицетворяющее саму жизнь, не вызывает в человеке восхищения (по причине несовершенства сознания души), то он топчет его, но будучи сломанным (как результат акта согрешения), цветок-жизнь, возможно, вызовет чувство сожаления о содеянном, то есть запустит процесс самопознания. Грех свершенный есть начало Рождения Внутреннего Дитя в несовершенных душах, коими и заселена Земля, и годы людские здесь ни при чем.
– Я не спрашиваю, что сотворила ты, прекрасное дитя, – произнес Н. извиняющимся тоном и приложил руку к сердцу. – Но я выслушал давеча, что в Рождество Тела душу посещают волхвы, да и, признаюсь, сам получил дар от них, эту самую монету, а были ли маги с дарами в твоем Рождестве?
