Такт, он тоже неотъемлемая часть интеллекта, – неожиданно с благодарностью подумал Бен. И уже в машине сказал:
– Готовится одиннадцатый Ковчег. Командиром – Дэвид. Подбирай команду, институт в курсе.
– Дэвид?! Он же не по этой части!
– Ну, выбора нам не дали. Подготовь помощника экстра-класса. Дэвида надо учить всему с чистого листа. Я должен привыкнуть к этой неизбежности. С ума бы не сойти за три дня траурной музыки!
* * *
Кен высадил Бена у подъезда и поехал к себе. На душе было тяжело. Хотя, какая душа у робота! Но он чувствовал именно это. Помощник капитана десятого Ковчега, Блэйк, был его замечательным другом. То ли институт научился придавать роботам лучшие человеческие качества, то ли случайно получилось.
О таких говорят – надёжный! Неважно, человек или робот. Полное отсутствие агрессии, доброта, отзывчивость, острый ум. С ним было интересно и комфортно.
И два младших Донована ему нравились. Они не подчёркивали разницу – я человек, мало того, я сын мэра и Координатора Программы, а ты несчастный робот, машина, пусть умная. Ты хорошо делаешь своё дело, и только!
Старшие тоже впрямую не подчёркивали это извечное различие, но оно проскальзывало в отношениях. Может, потому, что в их время таких совершенных экземпляров, как он, Кен, было ещё очень мало, они привыкли к роботам-функционалам, выполненным под определённый круг работ.
А Тим и Дэв были уже иной формации, росли в другое время. И роботы были уже не те.
У Кена было обострённое чувство собственного достоинства. Так бывает у представителей малых народов в метрополии. Они чувствуют – ты можешь быть умным, семи пядей во лбу, и прекрасным человеком, а какой-нибудь хам из государственнообразующей нации будет смотреть на тебя свысока.
Ни Тим, ни Дэв этого себе не позволяли даже в мелочах. Уважали его, как старшего, опытного, прекрасно ориентирующегося в материале, который Тим только постигал, а Дэв его и не касался.
Дэв был вольным стрелком, ему не нужно было изучать корабль, его суть и оснастку. Он был у отца помощником и порученцем.
С интересом наблюдал, как тестируется команда Тима. Или, если Кен был свободен – партию в шахматы. Приносил Кену книги из отцовской библиотеки.
Для Дэва была неразрешимая загадка – отчего угасают и уходят в небытие высокоразвитые цивилизации. Или деградируют, меняются до неузнаваемости. Они рассуждали на эту тему, и Дэв прислушивался к его мнению. Если не соглашался, спорил на равных. Но техника его не интересовала совершенно.
И теперь нет ни Тима, ни Блэйка, а именно Дэвиду предстоит стать командиром корабля, самого совершенного на сегодняшний день, оснащённого приборами новейшей разработки. И всё только потому, что в нём гены первых людей планеты, и наверху решили, что они должны быть одинаковыми на всех десяти новых! И этот ужасный Пояс астероидов…
Бен зашёл в своё убежище. Было тихо и чисто, убирали, даже когда он не приезжал. Выключил телефоны и запер двери. Сел за стол, положил голову на руки. И первая мысль – я же ещё не сказал Дэву, что его ждёт. Ну, пусть для него хотя бы в эти три дня не будет лишнего гнёта. Три дня. У него самого есть только три дня, чтобы пережить эту боль, выжить и продолжать работу.
Утром поехал в офис. Совещаний не собирал, поработал с конструкторами, написал Герману про беспилотники получил добро – «Работать с НИИ-187, специалисты прилетят завтра».
