Двери, Которые Помнят - страница 15

Лабиринт заколебался. Зеркала, изгибаясь волнами, стали сходиться, выдавливая Бавиала к центру – в круглую комнату с куполообразным потолком, целиком покрытым гигантским зеркалом. Воздух здесь был густым, словно наполненным ртутью, а каждый вдох обжигал лёгкие металлическим привкусом. Стены комнаты, скрытые за зеркальными панелями, дышали – трещины на них пульсировали, как вены, сочащиеся чёрной смолой. На полу, выложенном плитками из жёлтой кости, виднелись выцарапанные слова: «Кто войдёт – не выйдет», «Зеркала помнят всё».

В зеркале потолка отражался мальчик в короне из шипов, сидящий на троне, сплетённом из рёбер и позвоночников. Шипы впивались в его лоб, оставляя кровавые дорожки, которые стекали на плащ из человеческих волос. Трон стоял на островке посреди озера расплавленного стекла – пузыри лопались, выплёвывая лица: стариков, детей, воинов с пустыми глазницами.

За спиной мальчика, в дымчатых глубинах отражения, мелькали силуэты:

– Человек в потёртой кожаной куртке, с топором в руках, рубил стену из спрессованных теней. Каждый удар оставлял трещину, из которой сочился свет, но стена мгновенно затягивалась, как живая плоть. Его лицо, скрытое под слоем сажи и крови, кривилось в ярости, а на запястье болтался браслет с перечёркнутым символом бесконечности.

– Девушка с обугленным ножом бежала по коридору, стены которого сужались с каждым шагом. Её крик «Я не демон!» отражался в витражах, превращаясь в шёпот: «Лжец… Лжец…» За ней ползла тень с крыльями, обёрнутыми в колючую проволоку.

– Это ты, – Двойник указал на отражение. – Тот, кто правит руинами собственной души.

Принц взглянул вверх. Мальчик в зеркале поднял голову – его лицо было изъедено червями, а в руке он сжимал ключик, проросший в плоть. На стене за троном висел свиток с текстом: «И увидел Бог, что это очень плохо…»

– Нет! – Бавиал ударил по стеклу, но оно не разбилось. Вместо этого трещина разделила его отражение на две части: одна – ребёнок с игрушечным мечом, другая – скелет в королевской мантии. Из трещины повалил дым, пахнущий гарью и ладаном, а в нём зазвучал хор голосов:

– *«Ты думаешь, страдание очищает? Нет. Оно лишь показывает, насколько ты мал… даже для самого себя».*

Двойник засмеялся, и звук этот заставил зеркала плавиться. Стекло стекало на пол чёрными слезами, обнажая стены за ними – они были покрыты надписями: «Ты – ошибка», «Исчезни», «Тебя не было». Между буквами копошились тени в форме ангелов с обожжёнными крыльями.

– Что останется, если я разобью все зеркала? – крикнул Бавиал, хватая осколок, край которого был заточён как бритва.

– Останется то, что было до первого взгляда, – Двойник растворился, оставив в воздухе лишь шёпот: – Первородный ужас. Пустота, которая боится самой себя…

Принц вонзил осколок в стену, и лабиринт взвыл, как раненый зверь. Зеркала начали взрываться одно за другим, осыпая его дождём бритвенно-острых осколков. Каждая вспышка света прожигала сетчатку, оставляя послеобразы-призраки:

– Вот он – пылинка в космосе, кричащая в пустоту, чтобы её заметили. Её голос разрывался между рёвом сверхновой и детским плачем.

– Вот он – кукла на троне из сломанных кукол. Её нитки тянулись вверх, к пальцам гиганта, чьи суставы были звёздными системами.

– Вот он – тишина между двумя ударами сердца. Тишина, которая длилась вечность, пока Бог отворачивался, чтобы чихнуть.