Двести второй - страница 17

Хриплю пересохшими губами: «Спасибо, Братка!».

Хватаю лопатку, разворачиваюсь, и догоняю свою шеренгу. Занимаю свое место в строю, пытаюсь отдышаться и войти в общий ритм. Столько лет прошло после армии, а я до сих пор помню этот случай, и до сих пор испытываю благодарность Шурику Григорьеву, за то, что он тогда поднял мою саперную лопатку.

Во взводе его звали Гриша сокращение от фамилии Григорьев. Внешне он был очень похож на старшину из советского фильма «А зори здесь тихие», но только моложе.

А говор у него был точь в точь, как у старшины Васкова из этого фильма.

Был он немногословным, по-деревенски простым и добродушным парнем. Не высокого роста и потому бежал всегда в последней шеренге, которой очень часто доставалось от сержантов бегущих сзади.

Когда добегаем до стрельбища (стрелкового полигона) хочется только одного – УПАСТЬ и УМЕРЕТЬ!

Впереди стрельбы и обратный марш-бросок. Через какое-то время, придя в себя и отдышавшись, осматриваю саперную лопатку, ну так и есть, шлевки на брезентовом чехле болтаются, видимо за зиму нитки сгнили, а значит, обратно мне бежать с малой саперной лопаткой в руках.

Бегали на учебке не просто много, а очень много. Как в песне поется «По диким степям Забайкалья», про которую говорят, что известно больше пяти вариантов стихов к этой народной песне.

Самыми выматывающими были марш-броски по пересеченной местности, в «Долине смерти» со штурмом, встречающихся на пути сопок и курганов.

Бежим строем, жара за сорок, горячий воздух волнуется и колеблется на горизонте, байкальский ковыль шелком стелется по степи, зеленым ковром покрывая сопки.

Звучит команда Старшины:

– Сопка справа!

– Рассредоточиться!

– Цепью в атаку!

– Марш!

Взвод набегу из двух колонн рассыпается в цепь, мы, перехватив автоматы на изготовку и с криком «УРА!» штурмуем очередную сопку.

Сзади крики Старшины:

– Рассредоточиться!

– Шире цепь!

– Шире!

–Что мля за колхозное стадо!

– Шире, мать вашу!

– Вы в атаку бежите или на водопой?

– Дистанция 6-8 метров!

А впереди еще десяток таких сопок.

Штурмуя эти сопки, мы часто находили старые гильзы, времен гражданской войны.

Ваше благородие, госпожа чужбина. Жарко обнимала ты, да только не любила. В ласковые сети, постой, не лови…

(Ваше благородие, госпожа удача – песня на слова Булата Окуджавы на музыку Исаака Шварца)

Где-то в этих степях 1917 воевали против Советской власти Атаман Семенов и Барон Унгерн, которых большевики считали, самой страшной угрозой для революции.

Штурмуем мы эти сопки, а возможно под одной из них лежит золотой клад Атамана Семенова, который закопан в Даурской степи в 1920 году.

Две тысячи пудов золота, монетой 550 ящиков и в слитках: 243 «Петроградского международного коммерческого банка»; 338 слитков «Русско-Азиатского банка»; 329 слитков частных аффинеров; плюс к тому 17 пакетов, так называемых вырубок от слитков частных банков. Версий, где находится клад много, в одной из них утверждается, что место для клада было выбрано таким образом, что от него хорошо просматривался «вал Чингисхана», который полукругом уходит из Даурской степи в Монголию. Вторым ориентиром служила пятиглавая сопка «Тавын-Тологай», расположенная левее «вала Чингисхана».

Или, к примеру, клад барона Унгерна (около 1,5 т золота) закопанный в Забайкалье также до сих пор не найден. Этот клад оценивается сегодня в 60 млн. долларов.

Откуда я это знаю? В свое время мой отец интересовался историей и биографией Атамана Семенова, интерес это появился у него после того, как он в августе 1945 года, участвовал в составе воинского подразделения обеспечивающего вооруженное прикрытие, операции по аресту Атамана Семенова в городе Далянь в Китае.