– Вашими молитвами, дорогая, – так принято отвечать на любезность, даже если ты одной ногой в могиле, а молятся о тебе за упокой.
В заведении Эдгара душно, слишком ярко и тесно. Пахнет бергамотом и сандалом, как в египетской лавке эфирных масел. Помещение большое, но плотно забито прилавками, тумбами и демонстрационными стендами. Все вокруг сверкает, искрится, переливается. Через пару минут у меня зарябило в глазах. От благовоний – засвербело в носу, от музыки – разболелась голова.
– С удовольствием вам помогу! – с хваткой менеджера М-видео прицепилась продавщица.
Надо отдать должное, Эдгар своих работников намуштровал. Вообще, Китридж живет особой жизнью даже в рамках Тэйлы. Здесь не принято навязывать услуги, а реклама ограничивается почтовой рассылкой, с обязательными извинениями в виде скидочных купонов – не принято народ тревожить. Что греха таить – работает! Даже имея серьезные доходы, я не могу отделаться от мещанских привычек и пройти мимо скидки. С той только разницей, что на Земле приходилось ждать акции на одежду или что-нибудь вкусненькое, а здесь мне ни жить, ни быть нужна самоочищающаяся зубная щетка или туалетный ершик с эргономичной ручкой. Подумывала даже о золотом унитазе – в подарок ершик с драгоценными камнями обещают, да только куда мне девятый ершик-то?
Маркетинг – он такой маркетинг! Особенно, когда у тебя есть деньги…
Так вот, зайди в любую лавку в нашем или соседнем графстве – встретишь добродушное приветствие и… все. Никаких тебе взглядов в спину, никаких различимых шепотков «купи, купи, купи!», никто не ходит по пятам и даже особо не заботится – умыкнул ты что-нибудь или нет. Большинство лавочек оборудованы артефактами. Что-то вроде наших магазинных пищалок, только работают без сбоя. Клиф гордится своей техномагией, она сделала ему состояние и принесла известность.
– Вы желаете кольца? Серьги? Быть может, посмотрим парюры? Конечно, ваша красота – лучшее украшение, но даже ее можно подчеркнуть…
Бла бла бла, цыганки центрального рынка не выдержали бы конкуренции. Пока продавщица рассыпалась в комплиментах и выставляла на столик всевозможные украшения, я шарила взглядом везде, где могла дотянуться. За прилавком – рабочий стол с выдвижными шкафчиками. На нем бумаги, письма, свитки. Взгляд упал на большую книгу в кожаном переплете – «Журнал учета».
– Сэр Иол дома? – перебила самозабвенно щебечущую девицу. Как глухарь, она по инерции продолжила.
– Рубины, несомненно. Подчеркнут цвет вашей кожи и глаз!
Я кашлянула и подняла бровь.
– То есть… Я хотела сказать изумруды!
Ну да. Изящно подчеркнут мою кожу трупного оттенка.
– Эм, – она дрожащими руками составила подставки с украшениями обратно на прилавок, спешно проговаривая: – Да, леди. Изволит завтракать. Желаете, чтобы я сообщила о вашем приходе?
Да боже упаси!
– Да, – ответила с натянутой улыбкой.
– Вы же… вы же не будете жаловаться? Я про цвет глаз как-то не подумав…
– Я вас даже не слушала, – созналась честно и девушка с облегчением выдохнула.
– Одну минутку!
Она с прытью газели скрылась за стеклянными дверьми. Я даже не успела попросить ее не торопиться.
Что ж. У меня минуты три – не больше. Если сэр Иол изволит завтракать в трусах, он явится прямо в них, дожевывая на ходу.
Перевернула табличку на дверях на «закрыто» и бросилась за прилавок. Книга учета заполнена одним почерком, но принадлежит ли он Иолу – неизвестно. Может, этот журнал ведет его матушка или вовсе продавщица?
