Эдгар довольно крякнул и отер подбородок, заодно стряхнув с него крошки. Забавно смотреть, как важничает сэр, одетый в халат на трусы.
– Ваша мастерская лучшая в Китридже.
– На Тэйле.
– Что?
– Лучшая на Тэйле.
Да хоть во вселенной, ты главное ведись на мои речи.
– Разумеется, – ласково улыбнулась. – Вы справитесь с заказом за три дня?
– Срок, конечно, небольшой… – разом сдулся сэр Иол. – А что именно требуется?
– Корона! Щедро сдобренная самыми дорогими камнями, которые только есть в ваших запасах. Еще серьги, колье помассивней, разумеется, заколки, кольца, браслеты… штуки три, – добавила спешно. У сэра совершенно не по-сэрски оттянулась нижняя челюсть.
– И все это вы наденете на прием?
– Нет, конечно! Но, раз уж Кристиан платит, не грех немного злоупотребить его любовью, разве не так?
Я довольно улыбнулась, представив себе, в какое бешенство придет сэр Ортингтон, получив чек на очень-очень квадратную сумму! Я бы даже сказала пяти, нет, шестиугольную, ведь мне еще хочется украсить драгоценными камнями туалетный ершик. Тот, который восьмой по счету. Сэру Кристиану его подарю в благодарность за ворна.
Ближайшие пятнадцать минут мы потратили на список украшений. Эдгар тщательно выводил слова, а я украдкой сличала буквы с теми, что в записке. Каково было мое разочарование, когда они не совпали. Настолько не совпали, словно нарочно писались иначе! На записке почерк с наклоном вправо, небрежный, грубый, а Эдгар наклоняет буквы влево, старательно выводит. Они у него холеные, пухлые, с вензелями, прямо как он сам. Не в смысле пухлый и с вензелями, а холеный и напыщенный.
– Хорошо. Теперь подумаем над дизайном?
Что-то подсказывало – дело затянется.
– Сэр Иол, я полностью доверяю вашему вку…
– Леди Джулия!
Двери лавки распахнулись и на пороге застыла женщина: высокая, подтянутая, моложавая. На возраст намекали седые локоны, забранные в изящную высокую прическу, и искусная трость, украшенная россыпью самоцветов от затейливо изогнутой головки до низу.
Взгляд серых глаз показался знакомым.
– Я леди Иол, мать Эдгара. Здравствуй, сын, – мимоходом заметила она, степенно приближаясь ко мне. Как неминуемый конец. Как сердечный приступ. Как стеноз артерий… Поток аналогий становился тем ужасней, чем ближе надвигалась Эдгарова мать. С виду вся такая благожелательная, но вокруг нее будто черти пляшут.
Женщина остановилась и протянула ладонь, затянутую в ажурную перчатку изумрудного цвета под стать платью. Вежливо коснулась ладони лбом и склонила голову.
– Приятно познакомиться.
Так же приятно, как лечить зубы без анестезии.
– Прошу, уважьте старуху, выпейте со мной чашечку чая, – она говорила медленно, манерно, растягивая слова.
Что, простите? Чашечку яда?
– Мальчишки меня совсем задурили. Я истосковалась по интересному обществу. Не отказывайте, леди Джулия!
А в Китридже не принято отказываться. Можно дату сменить, но приходить сюда вновь у меня нет желания.
– Конечно, леди. С превеликим удовольствием.
Красиво врать – тоже искусство. С превеликим удовольствием я бы опрокинула чашечку горячего чая на коленки сэра Иола, чей халат по-прежнему вульгарно оттопыривался, чтоб поменьше мать дурил и чтоб она не тосковала.
Чай подали прямо в зале, в зону ожидания – я отказалась идти в дом, оправдавшись спешкой. Пока сэр Иол старательно выдумывал дизайн ненужных мне украшений, леди Иол утомляла расспросами. Ее интерес пугал даже больше интереса Эдгара. Тот хотя бы в мужья набивался! Впервые вижу, чтобы упорно набивались в свекрови.
