В конце урока физрук всегда разрешал нам играть в мяч, и класс, по обыкновению, играл в волейбол. Я сидела на скамье запасных, не особенно рвясь в бой, пытаясь отдышаться. Рядом вытянула ноги Таська.
- Новенький хорош, - протянула она, с излишним интересом оглядывая Никиту.
Вобщем-то, я тоже отметила его широкие плечи и сильные руки, но не собиралась с ней это обсуждать. Он как раз отдал кому-то пас, но за мячом я не следила вообще, слишком увлеченная игрой его мышц, которые было неплохо видно в спортивной майке.
- Позову его в кино после уроков, - мечтательно призадумалась Таська. Я покосилась на нее уже раздраженно.
Вот что с ней делать? Или прикажете обогнать ее и первой его пригласить? Как глупо. И жалко.
Но в тоже время меня посетила угрюмая мысль, что он согласится. Может из вежливости, а может… Калинина симпатичная. Глаза зеленющие, волосы пышные. Взгляд с поволокой. Я-то, ясный день, красивее. Но если я красива холодной красотой, то Таська, как говорят, «горячая штучка», еще и вкупе с ее характером. А это опасная смесь. Взрывная.
И только я подумала о том, что Таську надо отвлечь от Крестовского, как услышала встревоженные крики со всех сторон.
- Серебрякова!
- Берегись!
Резко повернулась на вопли, а дальше волейбольный мяч залепил мне по щеке со всей дури.
Из глаз чуть ли не искры посыпались, я покачнулась, благо сидела на лавке, а то точно растянулась бы на паркете. Пыталась открыть глаза, но веки отяжелели из-за непрошенных слез. Только не это!
Вокруг какой-то гомон, и смех, и бурное обсуждение. Не могу уловить ни одной фразы. Только те, что напротив меня.
- Прости, я не хотел, - незнакомый шепот и сбивчивое дыхание в лицо. – Я нечаянно. Как ты?
Кое-как поднимаю веки и вижу очень близко перед собой внимательные серые глаза с чудными зелеными крапинками, мягкие горячие пальцы ощупывают мою щеку. На лбу хмурая складка, губы сжаты в прямую линию. Это кто вообще?
Видимо хорошо мне прилетело, раз я не узнала одноклассника. Ко мне подбежал Спартак.
- Серебрякова, ты чего ворон считаешь?!
Кто бы сомневался. Я получила по лицу, еще и сама виновата в итоге. Нет, ну что за бесячий мужик!
Оттолкнув руку парня, того самого новенького, по имени Мирон, который сейчас был без очков и со встрепанной шевелюрой, я сама принимаюсь ощупывать лицо под его пытливым взглядом. Весь класс пялится на нас. Оборачиваюсь и вижу тревожный взгляд Никиты, который смотрит на меня с сочувствием.
- Прости, я правда не хотел, - снова извиняется этот растяпа, и я со злостью повернулась к нему. Слезы уже не удержать, весь класс видел мое унижение.
- Ты придурок, Лодкин! Из задницы руки, что ли, растут?!
Все начинают хохотать над ним, бледное лицо парня покрываются розовыми пятнами, но он молчит. Выпрямляется и скрещивает руки на груди.
- Все нормально, жить будешь, - изрекает Спартак, осмотрев мое лицо, и продолжает урок. Я больше не встаю со скамейки, с ненавистью разглядывая Кораблева, который закусив губу, пару раз имеет наглость посмотреть в мою сторону.
Но, в конце концов, адский урок закончился, и я из последних сил, не теряя лица (точнее уже его половины), с идеальной осанкой направилась к раздевалке. Не оглядываясь ни на кого.
Хотелось исчезнуть со школьного двора, быстрым шагом направиться к автомобилю, который ждал меня за воротами. Хоть я и привела себя в порядок, а все равно чувствовала себя ужасно, как будто по мне самосвалом проехали. Вот такая физкультура у Спартака.
