Вика продолжала что-то говорить, у меня в черепе звенело, я ничего не понимал. Так, надо взять себя в руки, если я ещё живой, значит надежда вырваться есть, а я обязан, потому что кто, кроме меня, вытащит Женьку? А Вика сказала, что их иногда приносят... Нутро горело от стыда, злости и бессилия, стоило только представить, как какой-то черномазый прикасается к моей Женьке, как меня выкручивало и выворачивало, хотелось выть и биться о стены. Сознание хваталось за соломинку, напоминая, что Женя сказала, что это её знакомые всё организовали, может быть, её никто не тронет, может быть, она нужна как заложник? Хоть бы, хоть бы...
Я попытался осмотреться, но глаза по-прежнему не желали видеть чётко.
— Вика, что у меня с глазами?
— Ожог, слабый. Да не бойся, видно плохо из-за капель, это пройдёт. Я сейчас царапины обработаю, займусь. Что ещё болит?
— Всё, — я уставился в потолок, пытаясь отрешиться от беспомощного сгустка боли, который служит мне телом. Ещё послужит, я выкручусь, чтоб мне сдохнуть — выкручусь. Я золото в трёх весовых брал, лучше всех в роте стрелял, теормех на отлично сдал, я выкручусь!
Вроде, отпустило. Вика закончила тереть меня лекарствами, отошла в угол мыть руки.
— Сейчас я позову Рашида, он будет с тобой говорить. Будь благоразумен, тех, кто ему хамил, ко мне ни разу потом не приносили. Усёк?
— Усёк. Спасибо.
Она недовольно хмыкнула и вышла. Через пару минут вошёл низкий квадратный мужик, детали я до сих пор не видел, но впечатление он и так производил неприятное.
— Я Рашид, я тут занимаюсь такими, как ты. Ты будешь драться в сетке, иногда до смерти, но чаще просто пока я не остановлю бой. Вас будут кормить, за победы давать ещё что-то, кому бабу, кому дурь, кому помыться, что выберешь. Будешь драться красиво — получишь ещё что-то хорошее. Будешь драться плохо — будешь сидеть без еды. За попытку побега или другие глупости попадёшь в чёрный список. Те, кто в чёрном списке, бонусов не получают, дерутся только между собой и их бои я не останавливаю. Так что выбор за тобой. Всё понял?
— Понял.
— Вику не лапать, за дверью охранники, они отведут тебя в комнату и всё дадут, что надо. Первый бой завтра, готовься.
— Где девушка, с которой меня привезли?
— Не твоё дело. Будешь много болтать, я буду позже останавливать твои бои.
Я замолчал. То что нужно, он уже сказал — нас привезли вместе.
— Хорошо, что ты такой понятливый, сработаемся.
Он вышел, сразу же зашла Вика, стала распускать ремни на моих руках и ногах.
— Вик, со мной привозили девушку, ты знаешь, где она?
— Тебе Рашид сказал — не твоё дело.
— Вика, пожалуйста.
— Меньше знаешь — лучше дерёшься.
— Пожалуйста. Я люблю её.
Она замерла, резко выдохнула:
— Ко мне не приводили — значит, не к съёмным, тех я обязательно на инфекции проверяю. Больше ничего не знаю. Если приведут, я от неё тебе что-нибудь передам после боя. Ей что говорить, если спросит?
— Что у меня всё хорошо и я её вытащу.
Докторша хрипло хохотнула:
— Спаситель, блин. Глаза закрой.
Я закрыл, она их чем-то протёрла, пальцами раздвинула веки, закапала.
— А почему Рашид предупредил, что тебя нельзя лапать?
— А что, хочется?
— Просто интересно.
