Двое в обществе: интимная пара в современном мире - страница 22

Любая группа предполагает наличие механизмов социального закрытия. Они могут быть жесткими или очень мягкими (в последнем случае говорят об открытости группы), но они присутствуют в любом случае. Разные типы групп используют различные механизмы. Неформальные интимные пары в этом отношении отличаются большим своеобразием.

Интимность порождает как открытость, так и закрытость. С одной стороны, режим интимности, обращенный вовнутрь, предполагает открытость, откровенность, доступность, взаимные права и т. д. С другой стороны, интимность означает режим закрытости границ пары вовне. Для посторонних пара закрыта: на ее границе вместо откровенности на первый план выходит цензура, а телесная доступность сменяется недоступностью. Этот режим контролирует потоки информации, стиль общения, телесное взаимодействие. Через режим интимности/закрытия формируется граница между «Мы» и «Они».

Интимность многослойна и многогранна.

Во-первых, это интеллектуальная интимность. С другим можно обменяться идеями, информацией, выводами, рассчитывая на понимание и будучи уверенным, что «это останется между нами». Конфиденциальность – это интеллектуальная интимность.

Во-вторых, это духовная интимность, предполагающая общность ценностных ориентаций. Он и Она исходят из общих принципов (моральных, религиозных), имеют схожие представления о счастье (желанном будущем, критериях оценки настоящего) и т. д.

Упомянутые выше два типа интимности воспроизводятся через практики общения. Наличие такой интимности констатируется в обыденной речи с помощью фраз: «нам есть о чем поговорить», «мы понимаем друг друга с полуслова», «мы говорим на одном языке», «у нас нет друг от друга секретов». В интимной паре постепенно формируется свой «диалект», с помощью которого, говоря словами Питера Бергера и Томаса Лукмана, мир и постигается, и производится [Бергер, Лукман, 1995: 249]. Этот «диалект» включает не только набор специфических слов или значений, понятных лишь двоим, но и арсенал непроговариваемого, «само собой разумеющегося». При большом опыте использования такого «диалекта» формируется общение в форме совместного молчания, которое не тяготит и не отчуждает.

В-третьих, речь можно вести и о телесной интимности, предполагающей эксклюзивные права на тела друг друга как на объекты эротических практик. В крайних случаях эти права порождают ассоциации с собственностью.

В идеальном варианте все типы интимности в паре совпадают: с партнером можно и душевно поговорить, и заняться сексом. Однако в реальности такое совпадение случается не всегда. И тогда происходит расщепление интимности, при котором тот или иной ее тип выводится за границы данной пары. Например, Он и Она получают взаимное удовлетворение от секса, но полноценное общение не получается, что создает вероятность возникновения режима недостающей интимности с другими людьми.

Норберт Элиас [Элиас, 2001] отмечал, что в ходе цивилизационного процесса эротическая интимность постепенно ограничивается частной сферой и в конечном счете оказывается за сценой. Тщательно скрываемая от посторонних глаз спальня стала единственным пространством для телесной интимности. Оказавшись на публике, эротическая интимность вызывает чувства смущения и стыда.

Стремление к сакрализации сексуальной интимности имеет универсальный характер: им в той или иной степени пронизана вся письменная история человечества. О дописьменной истории в данном случае лучше не говорить, так как гипотезы относительно духовной жизни едва ли возможно проверить. Сакрализация осуществляется в моральных и религиозных терминах, которые часто переплетаются.