Двое в тревожном городе - страница 10

– Вахов грохнули, что ли? А кто? Не видно же было никого, – разложив лаваш, она принялась на нём садовыми ножницами разрезать курочку.

– Фейсы, наверное, – ответил я, вытаскивая деньги, – по-тихому ехали, выследили, вышли и грохнули.

– И не надоело им всё это, – вздохнула женщина, поливая курочку и лук, которым она щедро засыпала её, уксусом, – то стреляют, то взрывают.

– Бизнес, – равнодушно ответил я и протянул женщине пятьсот рублей, – обычное дело.

– Ахирзаман это, а не бизнес, – сердито проговорила женщина, протягивая мне сдачу, – с ума все посходили.

– Почему все, – усмехнулся я, – мы же не посходили.

На улице уже образовалась пробка, подъехали полицейские УАЗики, любопытные водители, бросая машины, шли посмотреть, что случилось. Мне всё это было уже неинтересно. И я неторопливо пошёл домой, предвкушая пиршество. Я любил иногда один насладиться курочкой. Заворачивая каждый кусочек в лаваш и макая в майонез. Вкуснота.

Мама никогда не дала бы мне поесть эту самую куру-гриль. Просто выбросила бы. Аська тоже. Вообще она похожа на маму, может, поэтому нравится мне.

Утром я проснулся от настойчивого звонка. Разлепив веки, увидел, что звонила Аська.

– Засоня! – закричала задорно в трубку Аська, – час, блин, трезвоню тебе.

– Ты чего спать не даёшь? – буркнул я и, поднявшись, увидел в постоянно включенном мониторе уличной камеры Аську, она стояла у ворот, и нажал кнопку. – Заходи, я открыл.

– Интересно, что ты ночью делал, если так знатно дрыхнешь, – игриво хихикнула она в трубку и зашла во двор.

– Курочку жрал, – самодовольно улыбнулся я, демонстративно беря кусочек курицы, что с ночи лежала на столе, – с майонезом.

– Как ты мог, – скинув туфли, Аська забежала в дом, – это же гадость, её же антибиотиками пичкают.

– Два в одном, – я завернул в последний кусочек лаваша румяную кожицу и, макнув в налитый на тарелочку майонез, с аппетитом принялся жевать, – считай, сразу лечусь, и никаких тебе уколов.

– А я, дура, на рынок пошла, мясо хорошее купила, картошечки, бульончик тебе сварить, – Аська схватила остатки курицы и выкинула в мусорное ведро, я лишь успел схватить куриный хвостик, который очень любил.

– Ты считаешь, что путь к сердцу мужчины лежит через бульон? – я, улыбаясь, с удовольствием ел спасенный хвостик. – Ошибаешься, это тупиковая дорожка.

– Я тебе сама, лично, зажарю эту грилюху, – строго посмотрела на меня Аська, – но только ту, которую я куплю у надёжных людей.

– Ну, ты прям дохтур, – я нежно поцеловал её в щёчку, – так уж и быть, попью твой супец.

– Говорят, у вас тут за углом спецуха вчера была, – Аська деловито завозилась на кухне, – я в новостях читала, бой был, отстреливались, все дела. Иду, а сгоревшего дома не нашла, где хоть было?

– А ну-ка, где прочла?

– В сумочке мой телефон возьми, там одна из страниц.

Я взял телефон и нашёл страницу. Чем дальше я читал, тем громче я смеялся. Аська удивлённо поглядывала на меня, не переставая готовить.

– Чего хохочешь? – удивилась она.

– Да тут написано, что их хотели остановить, а они, мол, достали пушки, а их ответным огнём.

– Ну да, – Аська деловито мыла накопившуюся гору посуды.

– Так я там был, через дорогу, как раз куру-гриль покупал, – смеялся я, – их выследили и со спины технично грохнули.

– А зачем врут? – удивилась Аська. – Хотя могут и не тех грохнуть…

– В принципе правильно-то сделали, выследили, без шума и пыли грохнули, но на всякий написали, что, мол, те стрелять начали. Подстраховка.