– Тут точно никто не скажет, – пожал плечами Алекс, – это же вопрос свободной воли. Но скорее всего да, ведь в итоге все должно стать хорошо.
На этой оптимистичной ноте в садике появилась Ульяна.
– Все рисуете? – спросила она как бы у всех, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Еще иногда мы лепим из пластилина, – сказал Алекс, – пластилин нежней, чем глина44.
Они с Филом как раз начали собираться. И главное, Фил почти уже вышел за дверь, когда Юрик вдруг спросил:
– А почему в мире есть бедность?
Фил с надеждой посмотрел на Ульяну, она – на Алекса, но тот сказал:
– Юрий у тебя спросил.
– Да?
– Да, – подтвердил Юрик.
– Ну, дело в том, что людей в мире много, – начал рассказывать Фил, – а всего не так много, поэтому, к сожалению, иногда всего не хватает…
– Если бы некоторые люди не жадничали, – заметил Алекс, – всего бы на всех хватило.
– Это немного упрощенный подход, я бы назвал его мечтательным.
– Иногда мечты сбываются, если им активно не мешают.
– В любом случае это не было доказано и так осталось теорией, – заключил Фил, натянуто улыбаясь. Кажется, Юрий остался не совсем доволен этим объяснением.
– Вот вырастите и сами все поймете, – пообещала детям Ульяна.
Уже на улице Фил спросил:
– Обязательно даже детей настраивать против Англии? Им ведь еще тут жить.
– Я и слова не сказал про Англию, – пожал плечами Алекс.
– Это как-то висело в воздухе. У тебя, наверно, что-то личное, но к твоим проблемам Англия имеет мало касательства.
– Пусть не ко мне, но Англия имеет касательства, дела и интересы ко многому в мире. Не смотри на меня так, я все прекрасно понимаю. Британия древняя нация воинов. И даже не в этом главная проблема.
– А в чем?
– Чем дольше я тут живу, там больше мне нравится ваша старушка, – вздохнул Алекс. Следует уехать до того, как он окончательно размякнет. – Ради Шекспира и Шерлока я готов ей многое простить. К тому же есть у нее какое-то историческое обаяние, не отнять.
– А я в последнее время начинаю проникаться русской культурой, – признал Фил. – Может, это потому что тогда в седьмом пабе…
– Что было в седьмом пабе, то останется в седьмом пабе, – перебил его Алекс.
– Ладно, я просто предположил. За первые-то шесть я ручаюсь.
– Не люблю повторять.
– Как бы то ни было, мне надо выпить, – устало произнес Фил. – Я сегодня делал поделку. Поделку! Я двадцать лет их не делал. А еще я сегодня рисовал. Даже не знаю, что тяжелее…
– Да ладно, – все еще раздраженно отозвался Алекс, – рисовать – это как отдых.
– Для кого и отдых, а я давно так не уставал, – Фил и сам не смог бы объяснить, почему так вымотался всего за несколько часов. Может, потому что дети ежеминутно требовали всего возможного внимания, не позволяя ни на секунду отвлечься?
– Без обид, Фил, но ты не знаешь, что такое тяжелая работа, – сказал Алекс.
– Да? И что же?
– Например, работа на рудниках в Африке. А тебя даже в сериал взяли по знакомству.
– Не про знакомству, – возмущенно возразил Фил. – Скорее в рамках инклюзии.
– Хватит уже этим козырять.
– Я таков, каков есть, – с достоинством сказал Фил. – Да, я не очень люблю напрягаться. Мне больше по душе расслабляться.
– Расслабляться дальше некуда, Фил… – Алекс опомнился: – Но ты меня сегодня выручил, так что поехали.
– Куда, в паб?
– Типа того.
Это был русский гастропаб45 на Оксфорд-секус. Обычно Алекс отдавал предпочтение классическим пабам, но сегодня вместе с признательностью он ощущал неловкость за допущенную грубость и попытался загладить ее хотя бы так.
