– Настя?! – удивленно произносит обладатель
такого же оттенка глаз, как у моих детей. – Ты здесь работаешь?
На шум, конечно же, выглядывают двойняшки.
Мама не ушла, значит, и им можно проверить, что случилось. Я в ужасе бледнею и
едва не сваливаюсь в обморок прямо на пол, ведь если Власов узнает о
происхождении Тимошки и Леночки, или, еще хуже, его Снежана узнает, то страшно
даже представить, что будет. Им ведь не докажешь, что ничего от них нам не
надо.
В итоге я испуганно замираю, не зная, что
лучше: схватить двойняшек и бежать сломя голову, рискуя потерять работу и
вызвать подозрения Власова, или же стоит остаться и сделать вид, что мне нечего
скрывать.
А Алексей тем временем предсказуемо
восклицает:
– У тебя дети?!
Вот он и настал час расплаты. Сейчас он
меня мигом раскусит, он ведь умеет считать. И точно знает, когда на свет
появляются дети. А там и до ненормальной Снежаны дойдет информация.
«Какой час расплаты? Я совсем уже? – ругаю
себя мысленно. – Это Власов со своей Снежаной должны расплачиваться, а не я!».
– Не все оформляют отношения, не знал о
таком феномене? – как можно холоднее парирую.
Солгать про то, что я отдала колечко
почистить, не вариант. Если этот гад действительно мой новый босс, тогда ему не
составит труда узнать в отделе кадров мой семейный статус. И моя ложь только
подстегнет его к подозрениям. Люди, которым нечего скрывать, не нервничают и не
придумывают сказки.
– А где твое колечко? – прищуриваюсь,
рассматривая пальцы Власова. – Ах да, дай угадаю, ты его снял, чтобы было легче
кадрить цыпочек.
– Мама, а что такое кадрить? – оживает мой
Тимоша, услышав незнакомое слово.
– И зачем дяде цыпы? – добавляет
озадаченно моя Лена.
«Умница, Настя, совсем не следишь за своим
языком, – даю себе мысленную оплеуху. – А у тебя, между прочим, дети рядом
стоят!».
Внезапно я чувствую ужасную усталость. Не
нужно было сегодня выходить на работу. Вселенная дала мне жирный знак, когда Машу
забрали в больницу. А я же нет, упрямая, все равно отправилась сюда, побоявшись
лишний раз сказаться больной. Когда у тебя маленькие дети, ты предпочитаешь
тратить больничные на их лечение, а не свое.
– Покормить, чтобы они его любили.
Мой ответ полностью отображает то, чем
занимается Власов. Занимался так точно. Но я уверена, что он и сейчас этим
занимается.
Противно, что я одна из этих цып. Хочется
неделю не выходить из душа с сильно хлорированной водой после таких
самоуничижительных мыслей.
«Стоп. Ты не виновата. Ты встречалась со
свободным мужчиной, ты не знала, что он занят! Любая могла попасться в его
сети!» – пытаюсь вернуть себе остатки самоуважения.
– Колечком? – удивляется Леночка. – Цыпам
нельзя такое есть. Они зернышки клюют.
– Клюют, это точно, – качаю головой на
слова дочери и понимаю, что слишком много чести оказываю Власову. Не нужно
вести себя перед ним, как кролик перед удавом. – Ладно, дорогие мои, пойдемте
обратно в мамин кабинет. Дядя уже уходит. Если у него нет дел, то у мамы их полно.
Разворачиваю детей и делаю шаг к
спасительной двери, но в мой локоть впивается рука Алексея.
– Мы не закончили разговор, Настя. Кто мне
говорил о вежливости? И почему ты привела детей на работу?! – возмущается
Власов. – Чьи они? Скажи мне!
Он с силой дергает меня на себя, от чего я
едва не падаю. Чертовы каблуки, чертов Алексей.
– Отпусти меня, идиот, – рассерженно шиплю
ему в лицо, – будешь виновен в травме на рабочем месте.
