– А грипп?! Там везде грипп! – но он
только принялся истерить с новой силой. – Грипп губителен для здорового
человека, а тут беременная!
Мне трудно понять, откуда в Мише такая
боязнь именно гриппа, я бы переживала за удаление аппендикса. Пусть его и
научились вырезать максимально безопасно для плода, но все равно страшно. Мне
так точно. Но Миша почему–то ночью паниковал из–за гриппа.
– Михаил! – оборвала его истерику. –
Воспалившийся аппендикс еще более губителен! Болезни в принципе плохо влияют на
здоровый организм, он от них заболевает, как ни странно. И потому отбрось
истерику, попробуй поспать оставшееся время и утром отправляйся на работу,
предварительно заехав к Маше. Может быть, уже будет что–то известно, на месте
разберешься, как ей помочь, – увещевала я своего нервного зятя.
– Ладно, ты права, – наконец–то он начал
соглашаться, – Машеньке нужен здравомыслящий муж, а не истерящая тряпка вместо
него. Пойду позвоню ей, потом посплю, а затем поеду к ней.
– Правильно, – одобрила я его план
действий, – сообщишь мне, что и как.
Не знаю, как Миша, но после нашего с ним разговора
я так и не уснула. Мешали переживания за сестру. Ей я звонить опасалась, вдруг
невовремя, вдруг человек отдыхает. Сразу не набрала, а потом уже поезд ушел.
Так и лежала в итоге без сна, накручивая себя до самого зарева на небе. Лишь в
пять утра смогла задремать, но в шесть уже сработал мой будильник.
Второй отвратной новостью стало сообщение
от коллеги о том, что сегодня нам представляют нового босса, и в офис обязаны
явиться абсолютно все. Отсидеться дома, набрав себе удаленных заданий, как я хотела
сделать, поняв, что двойняшек некуда деть, стало не вариант.
– Дурацкий садик, когда надо, он не
работает, – ругаюсь в полголоса, одевая Тимошку и Леночку, – зачем они вообще
существуют.
– Ты вчера радовалась, говорила, болеть не
будем, – умничает Лена, припоминая мои прошлые слова.
– Да, – привычно поддакивает ей Тимофей.
– Так–то оно так, да только тетя Маша
попала в больницу! А я не могу сегодня остаться дома, придется вам работать
вместе с мамой.
«Надеюсь, за подобное новый начальник маму
не уволит», – договариваю уже про себя.
– А что с тетей Машей?
– Она выздоровеет?
– Обязательно! Все с ней будет хорошо! –
уверяю двойняшек, а сама с тревогой смотрю на телефон, до сих пор не было
сообщения ни от Миши, ни от Маши.
Первая половина дня проходит относительно
неплохо, немного выравнивая первое впечатление от незадавшегося с ночи дня. Мы
с детьми в разъездах, им обоим интересно, и даже не приходится особо
приструнять их. Маше–таки вырезали аппендикс путем точечного прокола, и она
сейчас отдыхает в отдельной палате. Это уже Миша постарался.
Но вот после обеда приходится ехать в
офис. Туда соизволил явиться новый большой начальник. И мне нужно кровь из носу
предстать пред его светлые очи.
– Сидите тихо! – предупреждаю двойняшек. –
Если маму уволят, новые игрушки будут не скоро.
В закрытом кабинете с двойняшками становится
сложнее, чем на выездах, хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Но нет. Если
до этого им было интересно все новое, то мамин аскетичный кабинет, где нельзя
ничего трогать, только рисовать на низком журнальном столике, навевает скуку.
Но у меня нет выбора. Если повезет, быстро
познакомлюсь с новым босом, заберу детей под благовидным предлогом и закончу
работу на час раньше. Но все происходит не совсем так, как хотелось бы. Прикрываю
дверь в кабинет и нос к носу сталкиваюсь с тем, кого меньше всего на свете
хотела бы увидеть.
