С моего места расческа мне была невидна, но Леркины слова прозвучали так, как будто это и впрямь нечто шедевральное.
– Так на рынке же, Ваша милость! – как о чем-то само собой разумеющемся сообщила Аннушка, и тут же, повернувшись ко второй горничной полушёпотом: – Глашка, в умывальнике приберись.
Та послушно пошла в указанном направлении. Когда дверь за ней закрылась, Лерка обратилась к девушке:
– Аннушка! – сказала она вкрадчиво. – Мы с братом прибыли в ваш город вчера слишком поздно, и ничего тут не знаем. Не могла бы ты объяснить подоходчивей, как нам сейчас на рынок попасть. – И словно извиняясь: – Мы, видишь ли, уж очень налегке прибыли. Много чего подкупить понадобится.
– А вы непременно сейчас на рынок-то хотите? – похоже, что она хочет предложить нам что-то предварительно сделать.
– Сначала позавтракаем, – улыбнулась моя «сестра».
– А Вы, Ваша милость, в баньку сперва не желаете? – хорошо, что она это не у меня спросила, а то бы и не знал что ответить.
– Перед завтраком? – забеспокоилась Лерка.
– Перед тем, как на рынок-то пойдете, – очень вежливо ответила Аннушка. И уже мне: – Вам барин не предлагаю, мужской-то день вчерась был. А вот сестрице Вашей сегодня в самый раз будет, и народу немного нонче.
– Очень хорошая мысль! – это Лерка, очень радостно. Мне только что язык не показала. А я бы тоже в баньку-то не прочь, четыре дня не мылся.
– Аннушка! – я решил позаботиться и о себе. – А нельзя ли мне бритву принести?
Девушка посмотрела на меня, наверное, оценивая степень моей потребности в бритье и сказала:
– Я сейчас Терентия пришлю, барин. Он и побрить сможет, коли прикажете.
– Очень тебе признателен! – улыбнулся я как можно более доброжелательно.
В этот момент в зал вышла Глаша, и вопросительно взглянула на напарницу. Та кивнула ей, и обе, сделав лёгкий книксен, молча удалились.
Я посмотрел на Лерку и спросил:
– А чаевые дать не надо было?
– Не знаю. Спроси-ка ты лучше у Мозеля, а то вдруг здесь не принято.
Позавтракав пшенной кашей, варёными яйцами и пирогами, перешли к обсуждению дальнейших планов.
Их было много, не пирогов и яиц, хотя и они были в достатке, а планов. Почему-то считается, что когда планов очень много, просто неприлично много, нужно говорить «Планов громадьё», при чём именно «Планов громадьё», а не «Громадьё планов». Есть ли у Вас план, мистер Фикс? Есть ли у меня план?! Есть ли у меня план?! Да у меня пять мешков отличного пакистанского плана!
А у нас не было никакого! Проблемы были. Задачи стояли. Идей просто уйма, и мыслей хоть отбавляй. А как всё это осуществлять? Ну, хоть начать-то с чего? Вот этого у нас не было.
Сошлись на том, что Лерка идёт в баню. И если бы она сама это не предложила, то я бы её ещё и не туда послал. Я же, побрившись и получив консультацию от Терентия, иду в город. Точнее на рынок. Узнавать, где там и что продают, и главное почём. Как она мне список не написала, просто ума не приложу! Хотя, конечно, путешествовали мы и впрямь налегке. Список необходимых покупок был бы огромным, а финансы наши ограничены. Так что пока только разведка.
Постучав, и получив разрешение, вошла Аннушка. Убирая со стола, девушка всё поглядывала на нашу курицу, и наконец, спросила:
– А вы петушка для магии привезли?
Валери недоумённо воззрилась на птицу, потом её взор бетонной плитой упал на меня.
– Да нет! – мрачно сказала она, всё сильнее придавливая взглядом бедного меня. – Это его Александэр Константинович от смерти спасал.
