– Но ведь это одно лишь предположение, – разочарованно произнес Александр.
– Да, предположение. Теория, если хочешь. Но зато, согласись, неопровержимая, – сказал Михаил.
– Это верно, – согласился Александр, – ее сложно опровергнуть. Но и доказать с ее помощью существование инопланетян также сложно. Или даже невозможно…
– А какие ещё у тебя есть аргументы? – спросил Тимофей.
– Я думаю, то, о чем говорят миллионы, не может быть чьей-то злой выдумкой. Дыма без огня не бывает. А об НЛО говорят уже много веков,
и не только у нас в стране.
– Ну, знаешь ли, Миша!.. – воскликнул Александр. – Это уж совсем не довод. То, о чем говорит народ, может оказаться столь же далеко от истины, как и
Земля от Луны!..
– А тут ты ошибаешься, – не согласился Михаил. – Народ – это не один человек, который может взять, да и наврать. Народ – это десятки миллионов людей, не связанных друг с другом. Тем более, что об инопланетянах народ говорит в разных уголках планеты и много веков подряд. Что-то все же было, что-то послужило толчком для этих разговоров. И это точно не была выдумка какого-нибудь сказочника, – выдумки так долго не живут.
Другое дело, что народу свойственно все сильно преувеличивать и приукрашать, раздувать из мухи слона, – это есть, я согласен.
– А как ты узнаешь, инопланетяне – это муха, или раздутый из нее слон? – спросил Тимофей.
– Давай размышлять логически, – ответил Михаил. – Что объединяет все эти разговоры? вокруг чего все они крутятся? Ответ очевиден: инопланетяне и их тарелка. Это ведь главные и постоянные составляющие всех разговоров. Значит, это и есть зерно. А вот то, как они выглядят, как передвигаются, как вообще себя ведут, и что происходит во время их появления – это вопрос. Тут уже полно плевел. Народная фантазия здесь так сильно переплелась с правдой, что отличить одно от другого крайне сложно.
– то есть ты считаешь, что диск – это непременно тарелка? – спросил Тимофей.
– А что же еще? Сверхновый Советский самолет?
– Нет, диск – это не самолет, – сказал Тимофей. – Но это еще не означает, что он – НЛО. Возможно, это шаровая молния.
– Нет, вряд ли, – сказал Александр. – Я пару лет тому назад видел шаровую молнию: она намного меньше. Да и не висела она на одном месте, а двигалась, быстро двигалась.
– Но, возможно, это была её очень редкая разновидность, – предположил Тимофей.
– Возможно, – согласился Михаил. – Но только это тоже лишь догадка. Простое предположение, не подкрепленное ни единым фактом.
– Нет, какие-то необычные шаровые молнии есть – я об этом по радио слышал, – не сдавался Тимофей.
– Может, и есть, – сказал Александр. – Но зачем тогда у нас забрали фотографии? Зачем запретили рассказывать об увиденном? Нет, это была не молния, – я в этом уверен.
Они замолчали. Каждый из приятелей употребил все свои доводы и аргументы. Добавить было нечего. Дискуссия подходила к концу.
Михаил собрал со стола карты, перемешал и, подумав немного, вновь бросил их на стол.
В комнате воцарилось тягостное молчание, нарушаемое лишь монотонными ударами настенных часов да уже почти неслышным шумом затихающего дождя.
Мима окон с грохотом пронеслась забрызганная грязью полуторка.
– Ладно, – наконец произнес Михаил, – давайте считать эту тему закрытой. Вопрос хоть и интересный, но пока, к сожалению, не разрешимый.
– Это верно, – согласился Александр. – Нам эту тайну пока не раскрыть. Но от этого она становится лишь интересней и загадочней.
