Поэтому черным ходом, а попросту – лестницей, пользовались только жильцы первых трех этажей, остальные предпочитали добираться на лифте. На одиннадцатом, куда я поднялась по лестнице, так и не встретив на ней ни одной живой души, оказалась целая компания молодежи.
Три девушки и два парня стояли у ограждения и смотрели вниз, не обращая на меня внимания. Одна из девушек, правда, оглянулась и, увидев меня, удивленно пожала плечами. Я поняла, что она удивлена тем, что я не воспользовалась лифтом, а поднимаюсь по лестнице.
Я уже хотела приступить к расспросам встретившейся мне молодежи, как вдруг уловила фразу, которую один из парней говорил другому.
– Спорим, если бы она прыгала сама, она не попала бы на газон!
Я тут же насторожилась. Ксения Давыдовна, помнится, говорила, что Геля упала на асфальт. Впрочем, она могла и ошибиться, ведь она не была здесь, а рассказывала мне со слов мужа и милиции. Фраза, произнесенная парнем, меня заинтересовала.
Пройдя за спинами девушек к лифту и скрывшись за выступом стены, я, стараясь ступать очень тихо, вернулась назад, чтобы послушать продолжение разговора. Слышно было не очень хорошо, особенно когда говорили одновременно двое или трое, перебивая друг друга, но отдельные фразы я слышала четко.
– Че ты из себя строишь-то? Ты че, тут был, когда она прыгала?
Голос принадлежал второму парню. Я говорящего не видела, но догадаться об этом было несложно, паренек отчаянно басил, тогда как у второго юноши, фразу которого я слышала, когда проходила мимо них, голос был мальчишеский. Этот голос и ответил.
– А она и не прыгала. Если бы она прыгнула, она бы дальше улетела…
– А что это тетка здесь прошла?..
Это было сказано уже девушкой. Ей никто не ответил, наверное, кроме нее, на меня никто из них не обратил внимания. Обладатель юношеского баса не сдавался и привел еще один аргумент:
– Может быть, она обкуренная была? И не выпрыгнула, а просто упала?
– Ну да. Специально сюда полезла, чтобы курнуть! Больше негде было, что ли?
– Хватит вам! Что базар-то устроили? – это опять вмешался девичий голос, но уже другой. – Страшно все-таки так вот лететь…
– А ты попробуй! – предложил ей обладатель баса. – Помочь?
– Дурак! – взвизгнула девушка, видно, шутка была подкреплена конкретными действиями.
На лоджии послышалась возня.
– Отстань! – В голосе девушки слышались слезы и истерические нотки.
– Оставь ее, Серега! – вмешался второй парень. – Она сейчас разорется, весь дом на ноги поднимет!
– Пусть поднимает! – не унимался парень. – Мы ее сейчас отсюда сбросим и посмотрим, на то же место ляжет или нет. Ну? Хочешь полетать?
Я не опасалась, конечно, что эта юношеская шуточка зайдет слишком далеко, но сочла необходимым вмешаться. Девушка и впрямь могла поднять шум. Тогда мое присутствие на этаже обнаружилось бы, а мне вовсе не хотелось попадать в идиотскую ситуацию и изображать из себя человека, который пришел к своим знакомым, но перепутал этажи. Я вышла на лоджию.
Парень держал девушку за руку и смотрел на нее с театрально преувеличенной кровожадностью. Девушка дергала руку и упиралась что было сил. Ей шутка очень не нравилась. До того не нравилась, что она заметно дрожала. Видно было, что она на грани истерики.
Мое появление заставило парня отпустить ее руку, и девушка молча рванула вниз по лестнице. Слышно было, как быстро стучат по ступеням ее туфли. Оставшиеся на лоджии два парня и две девушки смотрели на меня настороженно и очень недружелюбно. Нужно было срочно налаживать контакт.
