Она развела руками и с ужасом уставилась на кота. Его Величество приблизился, понимая, что сейчас, пожалуй, пришел его конец. Жена впервые… нет, не впервые, но раньше не с таким испугом, произнесла имя проклятой. Он с тревогой ждал, слегка побледнев, мысленно помолившись, чтобы амнезия кота оказалась неизлечимой. Кот вздрогнул, закатил глаза и свалился со шкафа, отчаянно мяуча. Минут пять он катался в истерике по полу, закрываясь лапами, изображая свое умирание, явно давая понять, что под каким-то тяжелым предметом, который был в руках у его убийцы, или сам он в руках убийцы. Наконец он остановился, встал на задние лапы и, по-прежнему продолжая рыдать, проговорил тихим жалобливым голосочком.
– Она, Матушка! Схватила меня, и ну давай раздирать на половины… Еле живой ушел…
– Да какой же живой, если дымом прилетел! – воскликнула Ее Величество, рассматривая кота пристально и с прищуром. – Как могла-то, ведь невозможно убить тебя человеческой рукой!
Кот на мгновение задумался и выдохнул:
– Так-так, золотая восходящая звездочка, Матушка-Благодетельница… Дымом… Не помню… А, так там еще старичок был, который на пороге догнал и кочергой меня, кочергой… – Котофей Баюнович заплакал, уронив несколько слезинок.
– А избы что же? Как впустили их? – гневно воскликнула Ее Величество, поднимая кота с пола.
– Тоже, ласковая ясная зорюшка, тоже… Промолчали и покорились! Склонились к преступникам! – он положил голову на ее грудь, высмаркиваясь. – И меня склоняли! Мол, Манечка… – кот остановился, перевернулся и запрыгнул на камин, скривился и блеванул оттуда комком шерсти, – чертей повымела, злодейские замыслы повывела… Похвалялась, разлюбезное Пресвятейшее Ваше Величество, Матушку вашу убить и на косточках поваляться… – кот задумался, страшно кося в сторону Его Величества. – Или убила и повалялась?
– Вот, что я говорил! – воскликнул Его Пресвятейшество, доставая из рясы белый носовой платок, прижимая к поцарапанной щеке. – Бредовое его состояние – не признак ли неудовлетворительного самочувствия?! Да разве ж такое возможно? А враги там были?
Кот задумался, почесывая пятой лапой у себя за ушами.
– Может, были, а, может, не были… Помню, стоял… На берегу реки… С кем же стоял-то я? Были, госпожа сердца моего, были еще демоны! Страшные, глаза – во! Ротище – во! А зубы… От голода слюна капала, всю шерстку мне изгадила! В траве я сидел, под лопушком… Вас, Матушка Благодетельница, видел… Во множестве… Шли вы по бережку…
– Что?! – взревела Ее Величество.
– Это водяной с русалками, – пояснил Его Величество, оправдываясь. Он снова ненавидел проклятую, которая покушалась на жизнь самых дорогих и близких. Что же за наказание-то?! И прикусил язык, вспомнив, как прореагировала его жена, когда он намекнул ей на удивительное сходство с водяными. – Я рассказывал…
– Господи, когда же она сдохнет-то, когда загнется?! – вскричала Ее Величество, обратившись к небу. – Чем им Котофей Баюнович помешал?! Ведь милейшее существо!
– Свят! Свят! Свят! – перекрестился Отец церкви. – Очистим! Изгоним! Сию же секунду… Вознесем очистительную молитву, всем миром!
– А дальше-то что? Что еще видел, Котофеюшка? – нетерпеливо потребовала продолжения Ее Величество, не обратив внимания на Святого Отца.
– Тыкву! Вот такую! – кот широко развел в стороны лапы, почесав макушку. – Свалилась на меня, когда я в кусточке сидел! С дерева…
