Дыхание истории - страница 83

В частности, в империи Цинь, конфуцианство постепенно вытеснялось легизмом, буддизмом. Действительно, что лучше для слабых правителей: чтобы был просвещенный крестьянин и понимал процесс усиления неравенства, эксплуатации одних групп людей другими или чтобы в этой ситуации он просто медитировал, уходя от реальности ухудшающейся жизни, как это проповедовал буддизм? Что лучше: заставить крестьянина силой выполнять законы, как это проповедовал легизм, или довести дело через «гуманное» общение с подданными до восстания? Конфуцианство в этом смысле выгодно тем, кто сам готов трудиться больше других, кто понимает суть людей, суть управления, кто является естественным лидером. Когда на верху власти скапливались слабые, а контрэлита становилась сильной – она брала на вооружение учение противоположное государственной идеологии. И по сути готовило этим государственный переворот. Вначале в умах людей. Правящая элита не могла это не чувствовать, не понимать.

Конфуцианство не выгодно сильным, резонаторам, которые только приходят к власти, так как оно призывает к компромиссу с общественниками, которых надо свергать. Но конфуцианство не выгодно и слишком слабым, самим общественникам в момент их разложения, в период господства постпострезонаторов. Этот психотип просто не в состоянии соблюсти компромисс с предметниками, с резонаторами. Отсюда при скоплении в элите, контрэлите крайних психотипов возникает социально-психологическая основа для одних к борьбе с конфуцианством. А для других – принятие его на вооружение.

Следует подчеркнуть, что конфуцианство было компромиссом между бедными и богатыми, но в целом это учение было на стороне аристократии. Уже сам факт того, что просвещение, воспитание, образование – по Конфуцию это высшие человеческие ценности – ставил правящий класс в привилегированное положение. Ведь хорошее образование могли получить главным образом богатые, аристократы. Но и крестьяне могли читать философские труды. Конфуций отстаивал необходимость социального лифта на верх для самых умных и достойных из низов. По-большому счету это выгодно умным представителям элиты. Тем самым они укрепляли свою власть, так как самые авторитетные представители низов начинали поддерживать существующий строй. А основная масса простых людей просто подражала. И вслед за подражанием себе подобным – подражала элите. Контрэлита в силу этого имела меньшие основания для усиления своего влияния на народ.

Учение Конфуция, если ему следовать на практике, содержит в себе массу тонких механизмов сохранения власти правящим классом и подчинения себе им простых людей. Хотя бы механизм лифтов, социального роста даже для простого талантливого крестьянина. Если простой крестьянин хорошо знает китайский язык, историю, если успешно сдал экзамены, то может претендовать стать госслужащим. Это давало некоторым действительно талантливым простолюдинам шанс. Но этот шанс то открывался, то закрывался в зависимости от того насколько элита толкала во власть своих детей, родственников, оттесняя народные таланты. И периодически социальные лифты то открывались, то закрывались для простых людей. Кто приходил к власти на волне протеста -открывал эти лифты для способных и талантливых. Это давало дополнительную социальную энергию, снижало протесты контрэлиты, продлевало существование династии. Но у пострезонаторов эмоции, эгоизм затмевал разум. И вновь копилась контрэлита, вновь учение Конфуция (или его противников так же опиравшихся ранее на резонаторов) забывалось, а на смену ему приходили новые учения, религии. В Китае религии, философские системы менялись в постоянной борьбе элит и контрэлит. Это аналог смены в США лидерства то республиканской, то демократической партии. При этом сильная элита обычно снисходительна к побежденным. Борьба с религиями, философскими учениями более характерна для слабых элит, для элиты пострезонаторов.